Отражаясь в тебе

Мише вдруг на самом деле стало трудно дышать. Он хватал воздух ртом, словно рыба, вытащенная из воды, но это как-то мало помогало. В голове шумело, а к горлу подкатывал тошнотворный ком.

То, что с ним сейчас происходило, было для него понятно. Это ломка. Самая настоящая наркотическая ломка, где наркотиком была его жена. Ведь он мог жить, дышать только тогда, когда любимая находилась рядом с ним; когда он знал, что через час, два, ну максимум три он снова увидит её. Сейчас же он был растерян и понимал только одно — она исчезла из его жизни на неопределенное время. И самое страшное, что есть вероятность потерять её насовсем. Если она его не простит…

Но нет!

Он знал, что ни при каких обстоятельствах не сдастся: он никогда не согласится дать Варе развод. Ведь без неё его просто не будет. Исчезнет смысл его жизни.

В спальню вошла Евгения Аверьевна. Дойдя до середины комнаты, она остановилась, глядя на сидящего в растерянности Михаила.

— Что это было, сын? — непривычно строго спросила она. — Что ты себе позволяешь? Как ты мог допустить, чтобы твоя жена услышала чушь, что нес твой ненормальный отец?

На какое-то время она замолчала, ожидая ответа, но так и не дождавшись его, уточнила.

— Или это всё правда? И вообще, что у вас там произошло?

Парень быстро — быстро отрицательно замотал головой, не в силах сказать ни слова.

— Миша! Если ты будешь молчать, я не смогу тебе помочь… Рассказывай! — жестко потребовала она.

И молодой человек заговорил. Он рассказал об увиденном в парке, о своих подозрениях, о полученном женой СМС сообщении, о своей ревности и… чуть не выпущенном на волю монстре, о приходе отца и его разговоре с Варей.

Женщина, услышав его рассказ, безвольно опустилась на диван.

— Какой же ты дурак, сын! Не будь ты моим ребенком, я бы посоветовала девушке бежать от тебя. Как можно так любить и так не доверять любимой? И я в полной растерянности, как теперь исправить ситуацию…

Глядя на трясущегося в ломке Мишу, она перекрестилась.

«Господи! Дай нам всем разума и силы… выдержать и исправить то, что наделали эти безумцы!».

— Ты понимаешь, что Милославский, зная тебя как облупленного, просто сыграл на твоих чувствах? А ты повелся… Он отомстил тебе, сделав так, что из-за своей пустой ревности ты просто оттолкнул от себя Варю. Да ещё и позволил вылезти наружу своим самым отвратительным качествам… Неужели так сложно было совладать с дурной привычкой?

Миша молчал, но Евгения Аверьевна видела, что парень и сам уже все это понял. Его продолжало колотить. Голубые глаза стали блёклыми, а белки налились кровью из-за лопнувших сосудов. Под ними залегли серые тени, а нижняя губа кровоточила. Видимо, в порыве ярости и нервоза он её прокусил.

— Ничего назад уже не вернешь. Дело сделано. Я потерял свой мир, потерял смысл жизни… — прошептал он.

Женщина отвернулась. Ей хотелось бы верить, что всё можно исправить, но насколько она успела узнать эту девочку, вернуть отношения на тот уровень, как это было раньше, её сын уже не сможет. Ему придётся заново завоевывать её… если это не успеет сделать другой, ведь доверие к Мише очень сильно подорвано.

— Тебе сейчас нужно отступиться от неё, — наконец произнесла она.

— Нет! Нет! Нет! — закричал молодой человек. — Я не отдам её никому! Не отдам!

— Отпусти её, сын. Так будет лучше и для тебя, и для неё. Если ты будешь на неё давить, она возненавидит тебя.

— Нет! Нет! Нет! Я ни дам её развода! Не дам!

— Успокойся! — прикрикнула на него мать. — Тогда хотя бы сегодня дай ей возможность отдохнуть, прийти в себя. Ложись спать в гостевой. Пусть девушка эту ночь проведёт без тебя. Вам нужно остыть, чтобы утром спокойно поговорить.

— Я лягу на коврике возле кровати…

— Да не сходи ты с ума! — возмутилась она. — Как же с тобой тяжело! Я даже не подозревала, что у тебя в голове столько дури. Включи своё хладнокровие, свою ответственность и, наконец, включи мозги. Девушка напугана, ей нужно прийти в себя.

— Хорошо, — внезапно согласился Михаил. — Наверное, ты, мамочка, права. Я пойду спать в гостевую… У меня очень болит голова…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Иди. Ложись. Я чуть позже Варе отнесу ужин. Попрошу её ещё раз все обдумать и не рубить с плеча. Дать тебе шанс всё исправить.

— Спасибо, — произнес он и уже хотел уйти, но Евгения Аверьевна остановила сына.

— Подожди… Меня всё же интересует… То, что сказал отец по поводу мести… правда?

Парень отшатнулся от матери.

— Мама… Как ты могла подумать… Ведь ты как никто знаешь, как я её люблю.

— Знаю. И вот именно поэтому и удивляюсь, что ты не остановил отца, когда он нес всю эту чушь… не опроверг его слова.

— Я не знаю. До того, как пришёл отец, я… очень… жестко… домогался Варю.

Евгения Аверьевна закрыла лицо руками. Посидев какое-то время так, произнесла.

— Мне так стыдно за тебя. Мой сын моральный и сексуальный извращенец… Боже мой! — застонала она. — Когда ты успел так опуститься?

— Мама! Я клянусь тебе! Я не хотел этого. Мне нравится быть с Варей нежным… ласковым…

— Ты успел обидеть её?