Отражаясь в тебе

— Хгм, — ухмыльнулся охранник. — Два часа назад с девушкой приехал, светленькой такой, очень даже симпатичной.

— Мне нужно тоже туда… — прохрипел Морозов. — Пусти, брат!

Мужчина окинул с ног до головы новоиспеченного «родственника» и выдал.

— Пять кусков, и я тебя не видел… Но без смертоубийства.

— Пойдёт, — облегченно выдохнул Михаил.

Ему не жалко было этих пяти тысяч, он бы заплатил и больше, лишь бы увидеть измену собственными глазами, лишь бы поймать любовников на горячем…

«Убить или простить и отпустить? — билась у него мысль. — Убить… — шептал внутренний монстр, — его убить… — предвкушал он кровавый праздник принесения в жертву коварного соблазнителя. — А её… отпускать… нельзя… моя-я-я, — бесновался демон».

Михаил тряхнул головой и, достав деньги, сунул их охраннику.

— Проходите, пожалуйста, — произнес тот, едва желанная купюра оказалась в личном кармане его форменных брюк, и открыл ворота, пропуская во двор байк нежданного гостя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Спасибо.

«Ну вот! У всех есть своя цена… Ва-а-ря-я-я! Что же ты со мной делаешь, девочка моя? Я, наверное, не смогу сдержать себя… Помоги мне, Господи! Не дай совершить грех убийства».

Двадцать пятый этаж. Квартира слева… Двери скоростного лифта давно закрылись, а Морозов — младший всё стоял, уткнувшись в холодную сталь входа нужных апартаментов, так и не решаясь протянуть руку к звонку. Он дышал тяжело, надрывно, со свистом. Будто сюда, на этаж, поднялся не на лифте, а пешком. Руки тряслись, ноги подкашивались, а губы кривила странная, идиотская усмешка, не обещающая ничего хорошего тем, кто находился там, с той стороны двери.

«Варя! Я не отпущу тебя! Я не отдам тебя никому! Я никогда, слышишь, никогда не дам тебе развода, — мысленно разговаривал он с женой. — Никогда».

Наконец, решившись, Миша нажал на кнопку. Мелодичная трель оповестила тех, кто был в квартире, что к ним пожаловали нежданные гости. Несколько минут ничего не происходило, а затем замок щелкнул, и дверь открылась. На пороге стоял Милославский и радостно улыбался, но едва увидев, кто к нему пришёл, насупился.

Выглядел хозяин квартиры своеобразно. Видимо, приход Михаила застал его несколько врасплох, так как Димка был явно только что из душа. Его влажные волосы топорщились вверх, мускулистое, накаченное тело блестело от скатывающихся вниз капелек воды, а из «одежды» на молодом человеке было только большое банное полотенце, обвернутое вокруг бедер.

Михаил, увидев Милославского практически в костюме Адама, ни секунды не сомневаясь, врезал в челюсть чуть подрастерявшемуся хозяину апартаментов. Димка, не ожидавший столь скорого нападения, рухнул на дорогой паркет с высоты своего роста, так и не успев никак отреагировать: ни словом, ни делом. Шагнув в квартиру, гость молча прикрыл за собой входную дверь, осознавая, что то, что сейчас будет здесь происходить, не должно иметь лишних глаз.

— Здравствуй, друг! — прошипел Миша, низко склоняясь над лежащим на полу парнем. — Как поживаешь, дорогой?

Димка молчал. Он осторожно провел по зубам языком. Целы! Но скривился от боли, ощущая, как на скуле горячим огнем наливается синяк от полученного удара. Во рту почувствовался вкус крови.

«Черт! Ещё и губу разбил! — подумал Милославский. — Варьку больно целовать будет».

— Что молчишь, долбодятел? Язык от радости проглотил, что старого друга увидел?

И Михаил со всей силы саданул кулаком в солнечное сплетение бывшему приятелю. Димка задохнулся от скрючившей его боли.

— Что? Думал, я лежачих не бью? — усмехнулся Морозов. — Так это правило имеет исключение. Я мразь, подкатывающую к чужим женам, бью не зависимо от того, в каком положении она находится!

Милославский молчал, продолжая корчится от боли. Полотенце развернулось, показав ревнивому мужу бывшего друга во всей его мужской красе.

«Сука! Сука! Я уже и забыл, что ты такой же жеребец, как и я… — мысленно беседу я с хозяином квартиры, взвыл гость. — Варя! Ну что тебе не так? Я же ни в чем не уступаю ему… ни в чем… — отправил он посыл жене».

— Дятел! Где она? (ПИ)! (ПИ)! Сука! Где она?

И сильно пнул ногой в живот лежащего скрючившись и стонущего от боли человека. В какой-то момент до Морозова всё же дошло, что теперь от Димки вообще ничего не добиться, он огляделся.

Красивый холл, над которым явно потрудились дизайнеры.

«Мамочка, наверное, постаралась для сыночка, — вспомнил Миша о профессии Леры Милославской. — В красивом месте отойдёт в мир иной… — зло усмехнулся парень».

— Ты не волнуйся, друг! Можешь не провожать. Я дверь в спальню и сам найду, — съязвил он, склоняясь над тяжело дышащим человеком.

И переступив через Димку, шагнул к первой же двери.

Дернул ручку на себя и замер. Спальня.

«Черт! Это спальня! Судьба… Сразу же попал в точку!».

Прямо посередине комнаты стояла огромная, нет, просто гигантская кровать. Настоящий сексодром, да ещё с красным шёлковым постельным бельем. Свет от уличного фонаря делал его цвет кроваво-красным.

Михаил скривился.