Отражение

– Иди ты со своими комментариями, – огрызнулся я. Мой личный блондинстый помощник невозмутимо улыбнулся, закинув ногу на ногу. Неужели нельзя носить юбки длиннее? Я раздраженно фыркнул и повернулся к панорамному окну. Посмотрел вниз с высоты тридцать пятого этажа. Огни Дублина завораживали. Красивый город. С древней историей и невероятной архитектурой. Я медленно вздохнул. Какого черта со мной происходит? Завожусь на пустом месте, трясусь от злобы, как цербер. Опасные симптомы. Я знаю, к чему они могут привести. Пора наведаться в клинику, которую много лет спонсирует наша компания. Джин обжег горло. Спиртное делу не поможет.

Я уткнулся лбом в прохладное стекло. Стало легче. Не услышал, как она подошла. Даже цокот каблуков пропустил мимо ушей. Или она их сняла. Какого черта я пустил ее в свой номер? Мне только утешений не хватало для полного счастья.

– Макс, все нормально. Контракт подписан. Больше тебе не придется сюда приезжать, – проворковала она, дотронувшись до моего плеча, – Я могу помочь тебе снять напряжение, Макс. Как в прошлые времена….

– Фрея, прекрати, – я резко развернулся, скидывая с себя ее руки. Она многообещающе улыбнулась своими блестящими губами.

– Не будь занудой, Эванс. Тебе же нравилось.

***

Анжелика

Не знаю, как дожила до воскресения. Четыре дня тянулись бесконечно, и показались мне вечностью. Я переделала огромное количество дел. Помыла все окна в доме, сменила портьеры, прибралась в шкафах. Мое усердие не понравилось домработнице, которая приходила два раза в неделю. Пришлось заверить, что к качеству ее работы я не имею претензий. Как по мне, так я бы справилась и сама. Меня не растили белоручкой. И я с детства привыкла делать самостоятельно всю домашнюю работу. Мама умерла рано, и мне приходилось ухаживать за собой и отцом. София, которая появилась в нашей семье позже, не была приучена к труду, но мне и в голову не приходило, что эта шикарная красивая женщина возьмется за тряпку и начнет мыть полы. Я не принцесса, нет. Эта роль мне претит и напрягает. Но Макс другое дело. Его баловали и оберегали. Не думаю, что он выжил бы в условиях нищеты хотя бы день. Макс умеет принимать решения, но это все, на что он способен. Макс не совершенно не приспособлен к условиям, где отсутствует власть денег. Не представляю его с отверткой или бензопилой. Мы оба росли в России до определенного возраста, но социальный статус у нас был совершенно разным. Отсюда и часто возникающие непонимания. Он считает, что я безвкусно одеваюсь и не слежу за модой, и не берет в расчет в то, что мне претит посещение салонов красоты, модных стилистов и дизайнерских домов. Я не привыкла, мне неуютно. И хоть сто лет проживи в Лондоне, я не научусь быть утонченной леди. А для него – это обыденное дело. Уверена, что он пришел бы в ужас, узнав, как часто я сама ровняю секущиеся кончики волос. Каждая маленькая девочка мечтает о принце. Я своего встретила. Он и был таким для меня. Небожитель. Высокий, роскошный, стройный, красивый до неприличия, с опустошенными синими глазами. Он производил неизгладимое впечатление. Мы встретились в страшный день. Я помню, как ноги в осенних ботинках утопали в ледяной грязи, как боль сжигала сердце. А они стояли рядом. Отец и сын. Как пришельцы из другого измерения. И София была такой. Красивой и хрупкой. Печальной, слабой. Она даже не пыталась бороться с болезнью. Но за жизнь моего отца София билась до последнего. А когда он умер, опустила руки.

Я часто думаю о прошлом. Хотя говорят, что нельзя жить воспоминаниями. Нужно смело смотреть вперед. Я пытаюсь, но все время что-то мешает.

Только после обеда вспомнила о своем обещании истратить кучу денег на себя любимую. Но я бы не вспомнила, не позвони мне Макс и не спроси, воспользовалась ли я его щедростью.

Записываться в спа-салон было уже поздно, и я решила ограничиться педикюром, маникюром и массажем с шоколадным обертыванием. После приятных процедур мы с Милой отправились по бутикам, накупили много ненужных вещей, поужинали в кафе и разошлись по домам уже в сумерках. Я была совсем без сил, бросила пакеты в гостиной, приняла душ и завалилась спать, натянув на голое тело рубашку Макса. Отрубилась сразу же

И где-то под утро меня разбудили поцелуи мужа. Сначала я думала, что все еще вижу сон, прекрасный сон наяву. Но потом я услышала его голос.

– Вот, значит, кто перетаскал все мои любимые рубашки, а я грешил на уборщицу, – смеясь, Макс медленно раздевал меня.

– Я ждала тебя позже, – пробормотала я сонно.