Отражение

Она смотрится тут уютно и гармонично. Словно этот диван был куплен под ее хрупкую фигуру. Есения недолго думает и укутывается легким пледом, хотя у меня не холодно.  Удушающей жары нет только потому, что в квартире слегка затемнённые окна и кондиционер. Но я не против пледа. Когда Карамелька прячется под ним, я могу вспомнить, что  мы с ней всегда были просто друзьями, а любила она не меня. И сейчас ничего не изменится, и если она смотрит на меня жадным взглядом голубых глаз, это лишь  потому, что Андрея нет в живых, а бог дал нам одинаковую внешность. Если бы я встретил девушку, как две капли воды похожую на Есению, я бы не задумываясь, подкатил и затащил ее в свою постель, так как не могу себе позволить быть с оригиналом.

– Где ты принял душ? – внезапно спрашивает она, и я удивлено приподнимаю бровь, а девушка поясняет: – Я торопилась выйти, чтобы не заставлять тебя ждать, но ты уже принял душ. Где?

– Не беспокойся, не ходил к соседям. На втором этаже есть еще один, – усмехаюсь я.

– Да ты, мажор, – тянет она, и эти слова явно должны разрядить обстановку. Но не выходит. Между нами слишком горячо и наэлектризовано. Можно делать вид, будто ничего не происходит. Но  это хреновая игра. И  мы оба это понимаем, но старательно играем дальше.

От  наэлектризованного воздуха и напряжения отвлекает звонок курьера. Приехала пицца и я понимаю, что как дебил должен открывать в одном полотенце. Но от предложения Есении сходить и забрать самой, раздраженно отмахиваюсь. Одна мысль о том, что на нее в этой майке будет пялиться какой-то левый мужик, вызывает злость.  Внезапно вспыхнувшая мысль, что Есения не жила монашкой, и у нее были мужчины и даже не только мой брат, с существованием которого в ее жизни я смирился,  заставляет зло сжимать зубы, и дверь я открываю в бешенстве и, похоже, своим зверским видом пугаю девушку с пиццей. Вот же черт! Если бы я знал, что курьер не парень, отправил бы Сеньку. Впрочем, в глазах курьерши очень быстро испуг сменяется жадным любопытством и я, небрежно бросив чаевые, захлопываю дверь у нее перед носом. Злость никуда не девается.

– О боже!  – блаженно выдыхает Есения, и кидается мне навстречу, протягивая руки к коробке с горячей пиццей. – Дэн, почему мы не взяли две? Мне кажется, я эту готова всю съесть в одну морду.

– Ты лопнешь, – остужаю ее пыл. – Я же тебя знаю. Как удав заглотаешь первый кусок, а потом будешь весь вечер смаковать второй, говоря попеременно то как тебе хорошо то, как плохо, и ты больше ни в жизни не будешь так много есть.

Есения смеется, а меня отвлекает телефонный звонок. Когда вижу имя звонившего, не раздумывая скидываю, но через пять минут звонок повторяется, а потом еще и еще, и я с неудовольствием понимаю – ответить придется. И это неминуемо испортит настроение.

Есения

Дэн долго разговаривает в другой комнате. И я точно уверена, что  названивает ему женщина. И однозначно не по работе. Сердце колет  ревность, но я отгоняю ее от себя. Не имею права, поэтому жую пиццу, борясь с желанием проглотить первый кусок целиком. Помню слова Дэна и его смех. Почему-то хочется показать ему, что он неправ или, может, что я изменилась.

Дэн появляется минут через десять, одетый в свободные домашние штаны и футболку.  Мне немного жаль, что я больше не вижу его кубиков. Они определенно меня будоражили, хоть и неправильно так пялиться на друга и брата бывшего парня. О боже, даже произнеся эту сложную конструкцию в голове, я понимаю, насколько запутаны отношения между нами.

Сейчас Дэн напряжен, хоть я вижу – он улыбается. Но в то же время понимаю разговор  его… нет… не расстроил и не огорчил. Скорее всего, слегка разозлил и совершенно точно был неприятен.

– Все нормально? – уточняю я, впрочем, понимая: он не расскажет. Так и есть, парень отмахивается.

– Да, все хорошо. Рабочие моменты.

Это не так, я знаю, но больше вопросов не задаю, потому что  личная жизнь Дэна – не мое дело.

Он разливает вино по бокалам и, по-хозяйски подвинув мои ноги, усаживается на диван, а потом кладет их себе на колени. Словно так и должно быть. Я укрыта пледом, но мне все равно неловко. В нашей позе есть что-то неуловимо интимное.  Жар заливает щеки, но Дэн ведет себя как ни в чем ни бывало, и я решаю последовать его примеру.

Просто становится после второго бокала вина, а к концу бутылки, я и вовсе забываю о  неловкости. Я ем пиццу в компании красивого остроумного мужчины и получаю от  этого удовольствие. Прошлое перестает иметь значение. От него остается только ощущение комфорта, которое я всегда испытывала при общении с Дэном. Мы намеренно игнорируем сложные темы. Не говорим об исчезнувшем телефоне, о странно затоплении – новой информации все равно нет, а мозгу нужно перезагрузиться. Я рада, что мы оба это понимаем.