Отражение

Очень неприятно  признаваться себе самой в том, что тщательно скрывала много лет. Только сейчас до меня начинает доходить, что Дэн мне нравился всегда. Даже когда официально я встречалась с Андреем. Только я предпочитала называть свое отношение к нему дружбой. Такая безопасная ложь себе и окружающим. Сейчас же мои желания становятся конкретнее с каждым днем. Прошло много времени, Андрей не был ангелом. Дэн чертовских хорош. Лучше, чем был до моего отъезда. И даже гипотетическое осуждение Ирины Алексеевны волнует меня все меньше. Меня волнует только сам Дэн, который вряд ли ответит взаимностью. Очень сложно будет его убедить в том, что для меня он больше, чем просто парень похожий на своего брата.

Закончив уничтожать ужин, я сбегаю в душ. Просто, чтобы немного прийти в себя.  Слишком много  событий,  переживаний и открытий. Мне нужно выдохнуть и побыть наедине с собой, иначе я сотворю какую-нибудь глупость. Например, спрошу про поцелуй. Или сама кинусь на шею Дэну, уподобившись Жене, которую  буквально пять минут назад мысленно презирала.

Скидываю одежду и прежде, чем открываю воду, слышу музыку из гостиной. Дэн тоже избавляется от стресса. Тяжелый рок, басы и колонки громче. Это его способ привести в порядок душевное состояние. Даже плейлист не изменился за шесть лет. Я усмехаюсь и  встаю под  горячие струи воды. Музыка все равно слышна и  я закрываю глаза,  растворяясь в ее ритме.

Горячие струи бьют по плечам, стекают по лицу и зажатые мышцы расслабляются. Выравнивается дыхание и постепенно из головы уходят все тревожащие меня мысли. Знаю, что ненадолго. Потом, ночью, когда я лягу спать и закрою глаза, они снова вернутся, но сейчас  у меня есть возможность  побыть  без них. Отключиться не позволяет только металлический запах, который наполняет ванную комнату. Сначала он почти незаметен, но потом становится сильнее. Щекочет ноздри. Облизываю губы и ощущаю солоноватый привкус. Неприятный, терпкий, а сама вода становится более плотной и уже совсем негорячей, скорее, противно теплой…

Открываю глаза, и сначала не могу понять, что происходит. Смотрю на поддон душевой кабины и вижу, убегающие в сток красные струи. Много. Поднимаю руки и понимаю, что они тоже в багровых разводах, как и вся я. Не сразу доходит, что это… Кровь вместо воды льется из душа и заливает все вокруг. Отсюда и металлический привкус и запах.  Сначала  не получается даже пошевелиться, а потом я словно отмираю, зажмуриваюсь и ору в ужасе. Меня трясет. Дрожащими и скользкими руками я не могу выкрутить вентили кранов, чтобы перекрыть воду. Шарахаюсь по душевой кабине, словно бабочка, бьющаяся в окно – бестолково и заполошно. Нога скользит, и я падаю, но удариться не успеваю, так как в ванную врывается перепуганный Дэн и подхватывает меня на лету.

– Что случилось? – испуганно  интересуется он. А я задыхаюсь,  снова пустить в воздух в легкие, но не могу. Просто, как рыба, беззвучно открываю рот. Даже глаза распахнуть не догадываюсь. Тыкаю пальцем вверх и сипло бормочу:

– Там…

– Что там, Сень? Таракан? Мышь? Геккон?

Бережно обнимающие меня руки придают уверенности и сил, я открываю глаза, одновременно силясь понять, почему Дэн не догадывается, что именно меня напугало. Кровь  она же везде, это должно было его, как минимум, напрячь.  Но  парень спокоен. Когда выдыхаю и могу сфокусировать взгляд, понимаю, почему Дэн в недоумении. Мы стоим в душевой кабине. Я дрожащая, голая с остатками мыльной пены на теле и волосах, и Дэн в домашних штанах и белой майке. Его одежда намокла насквозь, потому что сверху льется вода. Она стекает по волосам,  носу падает на плечи и стекает по  почти прозрачному материалу на груди. Вода обычная, прозрачная без намека на кровь. Я тоже чистая. По крайней мере, то, что могу разглядеть руки и ноги. И тут меня начинает трясти  окончательно. Мне страшно и плохо. Теперь уже не из-за того, что я попала в фильм ужасов, а потому что  с такими симптомами и до «психушки» недалеко. Галлюцинация была слишком яркой.

Дэн видит мое состояние, прижимает к себе, утешая, и говорит:

– Подожди, сейчас достану полотенце.  – Но я мотаю головой и вцепляюсь в его майку, не желаю отпускать от себя. Кажется, если этот большой, теплый и сильный якорь исчезнет из   пространства душевой, кровь вернется снова.