Отражение

– Ты угадал. Я действительно решил собрать данные по прибыли всех филиалов, проанализировать их и принять окончательное решение.

– Нью-Йорк уже наш. Что дальше?

– Россия, – широко улыбнулся Эдвард. Макс с минуту обдумывал его слова.

– Ты давно хотел, но я не уверен, – Медленно произнес он, – Слишком сложно. И затраты неимоверные.

– Наши программы и технологии пользуются спросом в Штатах и на Западе. Следующая – Россия.

– Москва, как я понимаю.

– Да. Сначала. Потом Казань и Питер.

– Я не поеду, – сразу внес ясность Макс. – И своих людей не дам.

– Я и не прошу. В моем офисе полно смышленых парней. Это ты у нас спец по бабам. Я больше доверяю сильной половине человечества.

– Но я делаю большую прибыль, – с улыбкой заметил Макс. Эдвард кивнул. С гордостью признав, что сын превзошел отца. Молодая энергия способна творить чудеса.

– Сначала я отправлю в Москву ведущего маркетолога, пусть пронюхает почву, а там посмотрим. Я не так давно говорил с Анжеликой насчет ее планов на будущее….

– Стоп, я причем тут она? – оборвал отца Макс, резко переменившись в лице. Колючий взгляд неподвижно замер на лице Эдварда.

– Девочка не хочет поступать в Западный университет, и изъявила желание вернуться на родину. Будет учиться в МГУ, – спокойно пояснил Эванс старший.

– Мне она ничего такого не говорила, – Холодно отозвался Макс, постучав костяшками пальцев по поверхности стола. – Да и рано еще планировать. Только год в колледже отучилась. Может, ее и отсюда выпрут.

– Не стоит сомневаться в ее способностях, сын. Оставь малышку в покое. Пусть возвращается домой. Разве не видишь, что здесь Энжи чувствует себя не в своей тарелке. Поступит на заочное, будет работать в открывшемся филиале, и, если проявит себя с лучшей стороны, то я поставлю ее на ведущую должность. Это хорошо, когда компанию развивают члены семьи. Лучшей мотивации не придумаешь.

– Она не член семьи, – яростно возразил Макс. – Я содержу ее четыре года, оплачивая каждую прихоть, а ты открываешь филиал ради нее? Что за бред, папа? Мы ей не хреновы благодетели. Я – против.

– Брось, Макс, – нахмурился Эдвард, неприятно огорченный словами сына и его поведением. – Я не совсем спятил, чтобы ради Энжи затевать такую авантюру. Я, конечно, привязался к девочке и желаю ей счастья, но в разумных пределах. Она хочет самостоятельности, хочет быть полезной и благодарной. А я дам ей шанс. Только и всего. Не сгущай краски, Макс. И рано еще обсуждать столь далеко идущие планы, ты сам сказал.

– Может, ты еще и свою часть акций на нее переведешь? – язвительно спросил Макс Эванс. Отец остановил на нем тяжелый осуждающий взгляд.

– Может быть. Мне не безразличная ее судьба, – твердо ответил Эдвард, – Если ты не успокоишься, именно это я и сделаю. Она боится тебя, как огня. Прекрати это, или я приму меры. Ты же не был таким. Мы привезли ее сюда совсем ребенком, а через два дня она перешагнет порог совершеннолетия. Неужели за годы, проведенные с Анжеликой под одной крышей, ты не смог пусть не полюбить, но принять ее. Именно ты принял решение забрать ее из Москвы и устроить под своим попечительством. Напомню, на случай, если ты снова заявишь, что Энжи – не член семьи, документально у вас одна мать.

– Так удочери ее, будет еще и один отец. Одна большая дружная семья, – иронично ухмыляется Максимилиан Эванс. – А что? Можно еще африканку какую-нибудь пригреть. Сейчас модно брать в семьи голодных и обездоленных.

Тяжело вздохнув, Эдвард качает головой, окидывая сына выразительным взглядом. Надо же, каков осел. Не сантиметра не уступит. Ирония и сарказм. Других интонаций в его голосе он давно не слышал.

– Ты эгоист, Макс, – говорит Эдвард.

– Я? – изумленно переспросил Макс. – Если бы я им был, то четыре года назад оставил нашу сиротку в Москве, и кто знает, чем бы она сейчас зарабатывала себе на жизнь до совершеннолетия.

– Я не знаю, что за мотивы ты преследовал, принимая решение, но благородными порывами там и не пахло. Ты, видимо, решил наказать девочку за то, что София удочерила и любила ее, но твои обиды на ни в чем неповинного ребенка совершенно бессмысленны. Анжелика не из тех, кто выпрашивает любовь. Твоя мать была доброй женщиной, она пожалела ее, а потом привязалась. Ты был далеко, а Лика близко. Никто не виноват.

– Ну, конечно, – усмехнулся Максимилиан. – Святая невинность просто. Посмотрим, как она отблагодарит нас за доброту.

– Ты не был добр, Макс. Иногда материальной обеспеченности мало. София ушла от нас, и ты считаешь себя преданным, но у тебя есть я, а Лика потеряла и мать, и отца. Неужели в тебе нет ни грамма сочувствия?

– Отсутствие сочувствия я с лихвой возместил деньгами. Она живет, как королева. Мало кому из сирот везет так же, как святой Анжелике.

– Пустая трата времени – переубеждать тебя.

– Вот и не пытайся, – мрачно кивнул Макс. – Разговор окончен. У тебя есть другие вопросы?

– Нет. Настроение испортилось. Я пойду, – хмурится Эдвард, направляясь к выходу.

– Я тебя провожу, – решительно произносит Максимилиан, двигаясь следом.

– Не надо.

– Я тоже уезжаю. Так что нам по пути.

– Так рано? Не похоже на тебя.