Отражение

– Самые лучшие два месяца в моей жизни, – широкая ласковая улыбка озарила лицо Анжелики, преобразив его. Искренняя, неподкупная улыбка, идущая от сердца. Серые глаза потеплели, расплавились от переполняющей ее нежности. Он не мог оторвать взгляда, когда она улыбалась подобным образом. Сложно передать словами, что творилось с его сердцем в этот момент. Он смотрел в серебряные глаза Анжелики, и, казалось, в их прозрачной глубине видел свою душу. Если это не любовь, то ему стоит бояться… полюбить ее однажды. Рядом с ней он чувствовал себя другим. Взрослым и мудрым, сильным, интересным, значимым.  И представить не мог, что кто-то способен обидеть ее. Все внутри него восставало против подобной несправедливости. Чистая светлая девушка, не испорченная тяжелыми воспоминаниями и пережитыми испытаниями. Прочинить ей боль, все равно, что ударить ребенка. Кощунственно и подло. Больше всего Ник хотел защищать ее, заботиться о ней, быть самым близким и родным человеком. Такое случилось с ним впервые. Раньше женщины вызывали в нем лишь определенные инстинкты, и он забывал их, как только наступало отрезвление. И временами ловил себя на мысли, что готов ждать сколько угодно. И даже мечтал о первой брачной ночи. По-настоящему первой. Без репетиций и проб. Хотел быть единственным. Навсегда. Целовать по утрам прозрачную кожу, шевелить дыханием длинные ресницы, вдыхать цитрусовый аромат шелковистых волос, любоваться детской, немного наивной и чуть-чуть испуганной улыбкой. Влюбился, как мальчишка, в девчонку, которая была младше его на шесть лет.

– Я буду носить тебя на руках, – пообещал он, снова целуя ее в сладкие губы, – Пока руки не отвалятся.

– Чудак-человек, – засмеялась Анжелика, отстраняясь первой. – Мне пора. Но… я совсем не хочу домой.

– Если будет плохо, звони. Лик, я серьезно. Можешь на меня рассчитывать. Я заберу тебя к себе. Мои родители замечательные, они все поймут, – Никита нежно сжал ее руки. – Береги себя.

– Спасибо. Ты не представляешь, как много значат для меня твои слова, – смахивая набежавшие слезы, шепнула девушка, – Увидимся завтра. Встретишь меня после занятий?

– Конечно. Я позвоню тебе вечером, чтобы пожелать хороших снов.

– Я буду ждать, – снова легкая неуловимая улыбка тронула губы Анжелики.

Она с огромным трудом заставила себя оторваться от Никиты, от его теплых глаз и ласковых рук.

Вышла из машины. Оглядываясь, пошла к воротам, щелкнула пультом, снова обернулась, помахала рукой Нику, провожающему ее взглядом. Застыла в раскрывшейся пасти высокого забора, вздохнула, заставила себя улыбнуться, чувствуя, как замедляется дыхание. Тук-тук сердце. В ушах звон. Последний уголек погас в остывающей душе. Никита повернул ключ зажигания. Десять секунд, и он уедет.  Она возвращалась в ледяной замок, где снова ее сердце покроется инеем, и несколько часов весны скроются за снежными тучами.

Анжелика с тоской смотрела вслед синему Порше Никиты. Вздохнула. Грустно. Пошла вперед. Медленно. Пряча руки в карманы легкой курточки.

Май. Прохладно. Ветрено и дождливо. Как всегда.

Посмотрела на внешне очаровательный уютный дом с венецианскими окнами и ставнями. Внутри он был еще красивее, чем снаружи. Высокие потолки, лепные камины, современная техника, спрятанная в стенах, тщательно подобранные мелочи, которые придавали каждой комнате из пяти свое настроение. Дизайнеры продумали интерьер до мелочей. Классика и минимализм. Золотистые, бежевые, кремовые тона. Просторный, светлый дом, но Анжелика мерзла в нем, даже, покачиваясь в кресле, перед пылающим камином. И ей не нравился ни этот дом, ни сам район на западе Лондона. Конечно, в Педдингтоне были свои плюсы. Современный и деловой район, Максимилиану подходило это место – динамичное, пребывающее в бесконечном движении. Он с энтузиазмом вливался в струю молодых и уверенных, мчался за новыми идеями, работал, не покладая рук, а вечером становился частью толпы, спешил все успеть в погоне за развлечениями…. Анжелика не признавала подобный темп жизни, не успевала за ним, предпочитая тихий отдых в Гайд-Парке, или за книгой в самой уютной и заброшенной гостиной дома, где располагалась большая библиотека, проданная Максу вместе с особняком. Вряд ли он мог оценить, какое сокровище ему досталось. Вряд ли он прочел хотя бы одну ….

Анжелика миновала пробуждающийся весенний сад, давно требующий внимания садовника, и грозящий перекрыть дорогу к запасному крыльцу. Она не любила заходить через центральный вход. Холл, ведущий к лестницам на второй ярус, где находилась спальни, проходил через главную гостиную, а она редко бывала необитаема. Чаще по вечерам. Но и днем Макс мог явиться на обеденный перерыв, скорее, сон. Не один. Спальня Анжелики находилась на третьем этаже. Раньше там был чердак. Это она попросила Макса сделать для нее комнату. Они оба понимали ее мотивы. Он даже спорить не стал. Их нежелание встречаться в доме, площадью полкилометра, было взаимным.