Я перечитывала письмо Елизаветы снова и снова, полная оторопи и недоумения. В тексте мало смысла, но из тех его крупиц, которые все-таки есть, можно сделать вывод, что Элиза живет в мире, который вдруг стал чужим, и в нем исчезают вещи, а еще она путала сны и явь. Считает, что это кара, она ее приняла и была готова… К чему?
«
Толмачей в Интернете оказалось полно. Я сразу же натолкнулась на сайт «Как научиться читать знаки судьбы с помощью интуиции» и углубилась в чтение.
Оказывается, «
Доставка знака! Кто-то взял на себя труд доставить почту адресату. Наличие третьей силы, которая играет на твоей стороне и предупреждает. Это обнадеживает — мы не одни во Вселенной. Это вам не хухры-мухры, как говорит Костик. Идем дальше.
Вселенная и какое-то рекламное письмо? Мелковато, если честно.
Для интерпретации знака «
А как успокоить ум? Если он не желает успокаиваться? Напиться валерьянки?
«
Духовная логика? Это как? Странности были, не могла я не признать. Еще какие!
«
Я невольно рассмеялась: что я Вселенной, что Вселенная мне? Разве у Вселенной есть дело до каждого из двух миллиардов землян, чтобы подсказать, когда купить какую-то паршивую тачку?
Вот и вся логика. Но письмо-то было! Как это расценить? Это знак или не знак?
Глава 10. Федор Алексеев и женщина бальзаковского возраста
Он нравится дамам в возрасте, все знают. Им особенно. Капитан Коля Астахов издевается, Савелий Зотов принимает как должное, Митрич разделяет, так как сам питает к Федору некоторую слабость за… За все! За манеры, речь, интеллект, даже за широкополую черную шляпу и белый плащ до пят. А взять нестандартный образ мышления? А логику? А непохожесть? Даже улыбку! В серьезном и бывалом Митриче все замирает, когда Федор переступает порог «Тутси», снимает шляпу, улыбается своей невероятной улыбкой и произносит: «Привет, Митрич! Как жизнь?» Кроме того, других философов среди друзей и знакомых Митрича попросту нет. Вообще, вся троица его любимые клиенты. И даже друзья. Читатель об этом уже знает.
Это так, к слову. Лирика, одним словом. Фон. А теперь о деле.
Философ нажал на селекторе двадцать два и услышал радостный женский голос: «Алло!»
— Извините за беспокойство, — Федор включил бархатные голосовые модуляции. — Мне нужен Семен Леонидович Штольц, он дома?
— Семен Леонидович? Ну что вы! Он здесь давно не живет. А вы кто ему?
— Понимаете, это долгая история… А где же он? Надеюсь, он в добром здравии!
— Да, да, конечно! Я все расскажу! Четвертый этаж, поднимайтесь.
В замке щелкнуло, Федор толкнул дверь и вошел в темный вестибюль. Примерно так он и представлял себе хозяйку квартиры: жизнерадостная, приятная во всех отношениях дама постбальзаковского возраста, полная любопытства к окружающей действительности и оптимизма. Полная, с пышной седой копной, в яркой тунике и белых лосинах. Она с улыбкой рассматривала Федора, он отвечал улыбкой, и было видно, что они друг другу понравились. Тут необходимо заметить, что его слегка мучила совесть за вранье и актерство.
— Прошу! — Женщина махнула рукой в сторону гостиной и пошла вперед. — Располагайтесь, где удобно.
Федор опустился в кресло и осмотрелся. Большая светлая комната, Цветущие гибискусы в ярких керамических горшках — красные. Бабушка Федора называла гибискус китайской розой.
— Мои любимые цветы, — произнес он искренне.
— Ой, и я люблю! — обрадовалась хозяйка. — А вы кто будете?
— Алексеев. Федор Алексеев. Преподаватель философии в нашем педагогическом университете.
— Преподаватель философии? Я думала, ее давно нет. Ой, извините! Философия и компьютер как-то не сильно вяжутся, они же все сейчас в Интернете, а тут философия!