Отражение бабочки

— Спасибо, Анечка, — сказал Федор, принимая чашку и отхлебывая для приличия.

Будучи пижоном по определению капитана Астахова, Федор не пил растворимый кофе, как все нормальные люди, и разумеется, никакого сахара.

— У вас красивый кулон! — сказал он, заметив в вырезе девичьей блузки необычное украшение.

— Это подарок! — похвасталась Анечка. — На день рождения.

— Замечательная работа. Старинная.

— Ага! Италия, восемнадцатый век. Рома говорит, не носи, а то ограбят, так я только на работе, под блузкой.

День открытий чудных, подумал Федор, рассматривая семейную драгоценность доктора Сницара: вертикальный дизайн, семь крупных ромбовидной формы сапфиров в обрамлении мелких бриллиантов.

— Аня! — послышался резкий оклик. — Что тут у нас?

Девушка отшатнулась, Федор поднялся навстречу хозяину. Пригудов, или Рома Прыщ, был удивительно похож на актера Дени де Вито — такой же маленький толстый пузан лет пятидесяти с плешивой макушкой и жидким пучком волос, стянутым резинкой. Черная рубаха на плечах была усыпала перхотью. Он настороженно смотрел на Федора круглыми птичьими глазами.

— Роман Васильевич Пригудов?

— Допустим. Вы кто?

— Меня зовут Федор. Федор Алексеев. Я консультант по юридическим вопросам. Мы не могли бы поговорить?

Пригудов подумал и кивнул:

— Пошли ко мне. Аня, кофе!

— Я вас слушаю, — сказал он, усевшись за письменный стол.

Федор, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло напротив.

— У меня к вам пара вопросов, Роман Васильевич…

— На каком основании? — перебил Рома. — Вы от кого? Имейте в виду…

Да что же они здесь такие пуганые, подумал Федор.

— Не буду ходить вокруг да около, Роман Васильевич, я пришел к вам за помощью, — сказал он проникновенно, глядя ему в глаза.

— За помощью? — Пригудов слегка опешил. — Я ничего не знаю! Вам лучше обратиться к моему адвокату Рыдаеву.

— Паша Рыдаев мой добрый друг, — сказал Федор. — Давайте пока побеседуем лично, Роман Васильевич.

Дверь приоткрылась, и вошла Аня с подносиком.

— Я когда-нибудь научу тебя стучаться? — рявкнул Пригудов.

— Извините, Роман Васильевич, — пропела Аня, нисколько не испугавшись. — У меня же руки заняты. Вы дверь не закрыли, и я подумала…

— Хватит, иди, ради бога! Что вам нужно? — он уставился на Федора.

— Вам знакома Лариса Огородникова?

— Лара Огородникова? Допустим. И что?

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Что значит в последний раз? Она что, вернулась? Ни разу за два года не позвонила! После всего, что я для нее сделал! Да если бы не я… А что вам, собственно, надо? Консультант по юридическим вопросам? — Он уставился на Федора птичьими глазами. — Консультант?

Ухмыльнулся и вдруг закричал:

— Что вы мне голову морочите! Какой консультант? Я же не вчера родился. Постойте, а ведь я вас знаю! Точно! Вы профессор философии в нашем педе и частный детектив. Помню я вашу фотку в институтском листке «Виват, академия!», ваша студентка принесла. Рвалась в звезды, но господь таланта не дал. Я ей так и сказал, это, деточка, не твое, учишь философию, вот и учи себе на здоровье. Неглупая девочка, поняла. Точно, группа студентов и ихний наставник, профессор Алексеев. Рассказывала про вас взахлеб. Угадал?

Деваться было некуда, и Федор признался, что угадал.

— То-то! — захохотал Пригудов, радостно потирая руки. — А теперь давайте по порядку, профессор, как коллега коллеге. Мы же коллеги! Поднимаем молодежь, воспитываем, учим жизни. Частные детективы просто так в гости не ходят. Чего она натворила?

— Роман Васильевич…

— Рома! — перебил его хозяин. — Просто Рома. Мы же свои люди, профессор. Аня! — вдруг завопил он, и Федор вздрогнул. В дверях появилась секретарша. — Анечка, нам с профессором по кофейку! Хорошего, — сказал с нажимом, — а не это дерьмо! Я вас слушаю, профессор.

— Роман… Рома, вы не знаете, кто провожал Огородникову в аэропорт? Это было ночью двадцать второго августа. Вечером двадцать первого были проводы, помните?

— Эва хватился! Два года, не шутка. Сильно надо? — Федор кивнул. — Дайте подумать.

Он задумался.

— Помню, — сказал после паузы. — Она сабантуй устроила в «Прадо», проводы, меня приглашала, но я не смог. Шальная девка — у нее самолет утром, а она ночью гулянки устраивает. Так она позвонила примерно в час ночи и попросила отвезти домой, в смысле, попрощаться, поговорить… Мы с ней дружим. Хорошая девка, но без царя в голове. Пришла, помню, тощенькая, плохо одетая, размалеванная, с сигареткой. Голос хороший, но сырой. Я говорю, помогу с музучилищем, но куда там! Какое училище! Учиться не хотела, работать не привыкши, хотела все сразу. Шмотки, машину, бабки… Жадная была! К жизни жадная. Чуть встала на ноги — пела по кабакам, мужики пошли косяком. У нее бойфренд был, доктор, приличный человек, ей бы угомониться, так нет, вечно ее на подвиги тянуло. Я ей сто раз говорил, иди замуж, женщине нужна семья, гони своих хахалей к чертовой матери, скажи спасибо, что хороший человек замуж зовет. А она…

Он покачал головой.