Отражение души

Чем больше проходило времени, тем сильнее становились их чувства, которые помимо их воли захватывали обоих как, наверное, спрут охватывает свою добычу своими цепкими щупальцами – медленно, но верно. И тем тревожнее становилось на сердце у влюбленных, которые понимали, что так долго продолжаться не может. Новость о том, что через три дня Максим выписывается, была для Лены как гром среди ясного неба. Она прекрасно понимала, что рано или поздно это произойдет, и все же была к этому не готова, ловя себя на мысли, что совсем не рада тому, что он поправился. Изменения в ее настроении сразу стало заметным, едва она услышала от лечащего врача, которого обычно сопровождала, что Зотов и Думбадзе могут готовиться к выписке. Поздравив их с выздоровлением и высказав пожелание больше не встречаться с ними в качестве доктора, он пожал им руки и, давая возможность медсестре приступить к выполнению своих обязанностей, вышел из палаты. Едва за врачом закрылась дверь, Сандро засуетился и громко сказал первое, что пришло ему в голову:

− Ребята, через пять минут начинается футбол. Очень ответственный матч, надо поддержать наших и поболеть дружно за родной спорт.

− Какой футбол, десять часов утра, – возразил было недовольный перспективой опять покинуть палату «чайник».

− Кубок кубков, родной, – беря его за руку и больно сжимая локоть, прошипел сквозь зубы Сандро. – А ну пошел к телевизору, – и, оборачиваясь к Лене, широко улыбаясь, виновато разводя руками, добавил: – Молодой, совсем график чемпионата забыл.

Понимая ситуацию, остальные «жители» палаты без лишних разговоров покинули помещение. Даже вновь прибывший, тяжелый, Мишка-танкист, которому недавно ампутировали ноги, и тот попросил вынести его в кресле в коридор, чтобы не мешать молодым людям объясниться.

Оставшись наедине, Максим, смущенно улыбаясь, указал рукой на дверь и сказал дрожащим от волнения голосом:

− Я здесь ни при чем, ребята сами так решили.

− Я так и поняла, – отозвалась она, подойдя к окну.

− Лена, мне надо тебе кое-что сказать, – выдавил из себя

он, остановившись в полуметре от девушки и пользуясь тем, что она рассматривает растущие за окном деревья. Машинально вынул из кармана платок и провел им по пересохшим губам, затем, спохватившись, отер крупные капли пота, выступившие на лбу, и, делая полушаг вперед, взял ее за плечи. Девушка вздрогнула от прикосновения его дрожащих пальцев и, развернувшись лицом, с затаенной надежной спросила, отводя глаза в сторону:

− Я слушаю. Ты хотел что-то сказать?

− Видишь ли, – не решаясь сказать то, что вертелось на языке, вполголоса проговорил он, – нет, не сейчас и не здесь. Давай встретимся сегодня вечером, понимаешь, то, о чем… нет, в общем, мне бы не хотелось об этом говорить здесь.

− О чем? – лукаво улыбнувшись, прошептала Лена. – Скажи сейчас, я не доживу до вечера, – добавила она тихо, скромно потупив взгляд, чувствуя, как бешено колотится сердце, готовое вот-вот выскочить.

− Извини, давай вечером, – он замялся, не находя, что еще придумать в свое оправдание, – давай встретимся попозже и обо всем поговорим.

− Хорошо, я буду ждать, как всегда, на том же месте, – разочарованно произнесла она, твердо про себя решив, что сегодня она сама скажет то, что мешает ей спокойно спать. – Встретимся вечером, а сейчас скажи своим болельщикам, чтобы заняли свои места, пока их никто не увидел.

Выйдя из палаты, она подошла к столпившимся в стороне ребятам, которые, заметив ее приближение, стали что-то усердно рассматривать в окне, и, одарив всех своей лучезарной улыбкой, сказала им «спасибо», а затем, не останавливаясь, направилась прямо по коридору.

− Так, ребята, тамадой буду я, чтоб никто не спорил, – дождавшись, пока Лена отойдет на почтительное расстояние, первым не выдержал Сандро. – Айда по койкам, а то Мишку совсем заморили.

− Ничего, я потерплю. Решается серьезный вопрос, только, чур, со свадьбой подождать, пока я не оклемаюсь, если это, конечно, возможно?

− Это, брат, у жениха надо спросить, – отозвался кто-то из толпы. Ввалившись с шумом в палату, они застали Максима, сидящего в задумчивой позе на табурете.

− Ребята, я ваш должник, – сказал он, вставая навстречу гомонившей толпе.

− Да ладно тебе, ерунда все это.

− Ну что? Договорились?

− Надеемся, нас не забудешь пригласить, – посыпались со всех сторон реплики и вопросы, которые были прерваны Сандриком, который, многозначительно подняв вверх правую руку, попросил минутку внимания.

− Я, как педагог, попрошу отставить эти неуместные вопросы. А что касается моего лучшего ученика, я им доволен. Скоро «на свободу». Через неделю-полторы будем у меня, отпразднуем шикарную свадьбу. В общем, все как положено. Домашних я уже предупредил, что приеду с лучшим другом, который хотел бы сыграть свадьбу в Грузии, тем более, языком он уже владеет, так что нас уже ждут.

− Ничего не скажешь, орел, – восторженно произнес Степаныч, – и когда ты все успеваешь?

− А у него голубиная почта обеспечивает бесперебойную связь с Родиной, – неуместно попытался пошутить «чайник», как обычно, попав пальцем в небо.