Отражение миров [СИ]

— Живописные склоны впереди, это путь к «Плато Караби». Оно достаточно большое, около двенадцати гектаров, средняя высота тысяча метров. Местность испещрена множеством пещер, имеющих немалую историческую и археологическую ценность. На плато всего два ориентира — солнце и метеостанция, которую видно с любой возвышенности, но во время низкой облачности или тумана легко потеряться…

Дальше пошла грунтовка, и рассказчик, не желая прикусить язык на ухабе, умолк.

Двигатель надрывно рычал, вездеход перебирался с камня на камень, карабкаясь по склону всё выше. Казалось, машина вот-вот застрянет или сорвётся с обрыва, но водитель, хорошо знающий маршрут, уверенно продвигался вперёд.

Непрекращающаяся болтанка сводила с ума. Кажется, на теле уже живого места нет — всё о борта машины отбил. Через приступы головокружения и тошноты, помутившееся сознание выхватывает фрагменты проползающих мимо склонов, вероятно живописных, если смотреть на них стоя твёрдо на ногах, а не скача в кузове «Урала».

Помнится, я восхищался выдержкой матросов, попадавших в шторм. Для меня качка всегда была проблемой. И только сейчас понял — в сравнении с этой маслобойней, их участь не так уж и страшна. А вот закованные в железные доспехи средневековые рыцари, скачущие на богатырских конях, наверное, испытывали нечто подобное.

На особо крутых поворотах и кочках, народ заваливался друг на друга. Когда машина оказывалась на краю расщелин, кто-то вопил от восторга, кто-то от неподдельного страха. Но стоило выехать на плато, и все единодушно облегчённо вздохнули. Трясло немного поменьше, но главное миновал риск сорваться вниз.

Впереди бесчисленные пологие холмы, с одной стороны, за краем плато виднеется раскинувшаяся до самого горизонта морская гладь, а с другой, земли касаются облака.

— Охренеть! Такое только в кино и видел! — выкрикнул кто-то, и я с ним был абсолютно согласен, но промолчал, да ответа никто и не ждал.

Преодолев очередной холм, машины остановились. И я присвистнул, окидывая взглядом гигантский палаточный лагерь.

— Как же приятно ощутить под ногами твёрдую землю, — произнёс кто-то рядом.

— Не то слово, — соглашаюсь, разминая затёкшее от напряжения тело.

Лагерь напоминал муравейник: многолюдно, все суетятся, куда-то спешат. Нас тут же расквартировали. Мне досталось место в шестиместной палатке, но соседей пока не было.

— Пойдёмте, покажу, что тут где, — произнёс невысокий коренастый мужчина лет сорока.

— Это душевые, — он указал на десяток брезентовых кабинок над которыми возвышалась здоровенная цистерна. — Горячей воды, конечно же нету, но за день прогревается так, что чаще не хватает именно холодной. Есть родник, но это далековато, — проводник махнул рукой куда-то в сторону, — пара километров отсюда. Здесь, под навесами — полевая кухня.

Огромные котлы бурят на огне. Пахнет мясом и чем-то сладким. Я жадно сглотнул, в желудке заурчало, но попросить покормить не решился. Зато вспомнил о лежащем в сумке сникерсе, и с трудом дожив до конца экскурсии, едва влетев в палатку, схарчил заначку и… тут же уснул.

— Тук-тук, — раздался откуда-то незнакомый мужской голос.

Открываю глаза, в недоумении оглядываясь по сторонам. Темно, хоть глаз коли. Где я? Кажется, в палатке, судя по едва различимым просветам с улицы. И тут вспоминается объявление, и скоропалительный отъезд. Ух ты! Так это всё не сон! Потирая спросонок глаза, приоткрываю полог палатки. На улице уже смеркается.

— Ну-у-у, дружище не дело это — спать! — произнёс стоящий на пороге слегка перекосившийся под весом целого блока баночного пива, мужской силуэт. — Встряхнись! Пошли знакомиться! Там девчонки скучают… — кивком головы он указал на разожжённый неподалёку костёр и, не дожидаясь ответа, направился к следующей палатке. — И тебя, тоже ждём! — крикнул он кому-то.

М-м-м… девчонки… Собираться долго в полной темноте смысла не было — волосы собрал в тугой хвост, и выбрался на улицу.

Компания собралась немалая. Перезнакомились за пару минут, не запомнив и половины имён. Заводилой оказался научным сотрудник, назвавшийся просто — Петей. Он банковал и играл роль тамады на этом празднике жизни, растляя подрастающее поколение.

А вот с девчонками вышел облом. Одна рыженькая и мелкая как гномочка. Вторая — высокая, худенькая и какая-то невзрачная, на фоне не выходившей из головы попутчицы. Третья — миловидная пышечка, вокруг которой уже суетились два кавалера. Остальные дамы были гораздо старше меня. Это в принципе не вызывало особых моральных проблем, но увы ни одна из них не привлекала. Печаль.

Прав был сказавший — «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки» или пива в моём случае. На голодный желудок алкоголь в голову ударил быстро. Теперь казалось, что у Вани, притащившего гитару, появился слух и прорезался голос, а у рыжеволосой Светочки, сверкающие в свете костра огромные голубые глаза и немалых размеров грудь — затмили недостаток роста и излишне наглядную кривизну ног.