Отражение предназначения (СИ)

Сказать, что Цири была в гневе, ничего не сказать. А Старшая Кровь будто поддакивала ей, повинуясь её ярости и желанию защитить Айри. Она светилась практически всем телом. Её силуэт всполохами изумрудного света появлялся то тут, то там, не давая ни единому отростку добраться до Айри, пока она стояла и заряжала выстрел. Несколько минут спустя ракуйо задрожал и засветился алыми дугами. Кровавое озеро под ней обесцветилось, возвращая свой болотный цвет. Когда уже невозможно было сдерживать клинок, Айри выстрелила всей накопившейся мощью в Ибраитас. С гулким свистом темноту пещеры рассек алый луч.

Охотница не увидела, попала она или нет. От резкого перенапряжения и истощения Айри в тот же миг перестала чувствовать ноги, а глаза сами закрылись против воли, погружая её в блаженную темноту. Вместе с ракуйо, она камнем пошла вниз, но её успела подхватить Цири. Бессознательное тело охотницы упало в крепкие руки сестры.

— Айри! — Цири сходу проверила её дыхание и сердцебиение. Родное сердце билось. А раны не казались смертельными.

Цири подняла её клинок и через плечо обернулась смотреть на последний удар сестры. Её мощь была поистине поражающей. Верхнюю часть туловища Ибраитас буквально разорвало в клочья изнутри. В стене виднелась дыра, а всё вокруг неё было весь в брызгах крови и внутренностях Великой.

— Тебе не нужно всё взваливать на себя… Сестрёнка… — не скрывая радости, шепотом произнесла про себя Цири, прижимая сестру к себе крепко-крепко, как в детстве пыталась укрыть её от всех бед и невзгод.

Оттащив её на берег, Цири аккуратно уложила Айри на свой плащ и устроилась рядом с ней. Вскоре к ней присоединились остальные. Изнуренным и израненным был необходим глоток отдыха. Едва сдерживаясь, чтобы не упасть в беспамятство, Эйлин время от времени с опаской поглядывала в сторону трупа Ибраитас. Бдительный Ворон ожидала всего, даже того, что чудище может восстать в любой момент. Но пока этого не случилось.

Здесь нечем было разжигать костер, поэтому они просто расселись на камнях на относительно сухом участке. Никто не нарушал тишину, а Ворон ничего не хотела спрашивать. Все равно она их не поймет. Упершись спиной о камень, просто смотрела перед собой, ни о чем не думая. За эти дни произошло слишком много невероятного, чтобы пытаться найти всему логичное объяснение здесь и сейчас. Потом. Всё потом…

Цири аккуратно положив голову Айри себе на колени, мягко поглаживала заляпанные кровью волосы и наслаждалась её ровным дыханием. В этом было нечто успокаивающее. И на некоторое время все её тревоги отступали.

— Я… Я не знаю, что и сказать, — тихо начал Креван. — Похоже, я ошибся.

— Мм? — подняла на него глаза Цири.

— Я думал, что она — одна из них.

— Ты про то, как вонзил ей клинок в спину? — голос Цири прозвучал с угрозой.

— Я думал, она действительно собирается убить тебя, Зираэль.

— Хм. Ещё раз сделаешь нечто подобное или скажешь хоть что-то плохое о ней, я тебя убью. Без колебаний.

— Я… Понимаю. И я рад, что ошибся. Но чего она хотела добиться?

— Эта тварь, — кивнула в сторону Ибраитас Цири. — Не единственная и не главная наша угроза. Насколько я поняла, есть и другие. Остальное узнаем от Айри.

— Другие такие же, как это? Мм… Это ужасает и поражает одновременно. Особенно их способность манипулировать кровью и разумом. Но радует, что они не могут заблокировать Старшую Кровь. Значит, они не такие уж и всесильные.

— Что насчет твоей магии?

— Кое-что проявляется, но пока слабо. Как она?

— Просто спит, — прислушалась Цири.

— Хорошо.

«Неужели ты и вправду всё это просчитала? И готова была рискнуть доверием сестры и своей жизнью ради крохотного шанса на встречу с другим?», — искренне недоумевал Креван и в какой-то степени восхищался решительностью девушки.

— Я, кажется, начинаю понимать, почему ты так доверяешь ей, Зираэль. Будь даже весь мир против тебя или враг, что страшнее смерти, она будет за тебя.

— Да… В ней я никогда не сомневалась. Как она любила повторять: «побеждает не сильный, а тот, кто предугадает следующие шаги противника до того, как он их ещё не сделал или подумал об этом». Эх… Были же прекрасные времена… — с зевком протянула Цири, вспоминая светлые дни.

Вслед за сестрой вскоре и сама Цири постепенно отдалась во власть сна.

Бодрствовать остался только эльф. Он накрыл Цири своим плащом, увидев, как она дрожит от холода. Из всех остальных ему не так сильно досталось. И ему было о чем размышлять. Он не врал насчет магии. Он ощутил её, пусть не такую, какую привык. Но уже что-то. Словно его магия нехотя пробиралась через дамбу мелкими каплями. И сравнивая эти ощущения, он не мог не вспомнить свои давние дни, когда он только-только начинал постигать магию, когда Мир вокруг был полон интереса, жизни и… Лару. Его Лару, которая так и не стала его. Возможно, это самое большое сожаление в его жизни. Что бы случилось, признайся он ей тогда? Каким был бы Мир сейчас? Но, увы, жизнь не знает сослагательного наклонения.

***