Отражение предназначения

— Война? — навострила уши Цири. — С кем? С Нильфгаардом? Когда?

— Я не расслышала весь его разговор с настоятельницей, — призналась послушница. — Но зачем тебе это знать?

— Так, просто интересно… — ответила Цири на резкий встречный вопрос.

— А я знаю, почему! Потому что наша Цири мечтает отправиться на войну! — с издевкой произнесла Мира за задним столом. — Она же Великая воительница со страшным мечом! Наконец-то поскачет на лошади и сможет рубить головы вместо крапивы! Да-да, мы видели, как ты ходишь в парк и махаешь палкой. Хорошо, что горожане не видели тебя, иначе все бы подумали о нас дурное.

— Ты что такое говоришь? Не отправится она на поле битвы! Вы забыли? Она же могущественная чародейка! — встряла вторая девица возле нее. — Она будет восседать подле королей, и советовать им. Покажи нам какое-нибудь страшное волшебство, о, Великая чародейка!

На ребяческие издевки соседок Цири лишь покачала головой. Она уже привыкла к язвительным словам девиц и к их резкой перемене в отношении нее с момента приезда Йеннифэр. Вот только, одного она никак не могла понять: почему послушницы так ее невзлюбили из-за этого? Она же им ничего не сделала и не говорила.

— Магия существует не для того, чтобы бахвалятся, — спокойно объяснила Цири. — Это — не ярмарочные фокусы.

— Конечно, конечно, — ехидно рассмеялись послушницы. — Не для этого. Ну точно говорит не Цири, а эта ведьма, Йеннифэр! Ты все больше начинаешь походить на нее, а раньше такой не была.

«А при ней ты и пискнуть не можешь, Иоля… И почему я с ней дружила…», — окинула уничижительным взглядом бывшую подружку Цири.

— Ага, ага. Из-за этого нам приходится делать за нее всю работу! И на кухне и в огороде! Глянь-ка, какие у нее ручки стали. Прям как у принцессы! Пошли, девочки, не обращаем на нее внимания. Чародейки — компания не для нас. Мать Нэннеке права насчет них. Они только о себе и думают! — послушницы, задрав носы, быстро покинули зал.

— Ну и идите! — зло крикнула им в след Цири от досады.

«Эх… Что я им сделала?», — поникла Цири, оставшись одна в зале. «А могли бы вместе пойти на праздник… В последний день лета…».

Оставшись одна, она думала, кто еще остался из её знакомых. Единственный, с кем она могла бы сейчас поговорить, был Ярре, вспомнила о нем Цири. Шестнадцатилетний воспитанник первосвященницы, юноша-сирота, которого та готовила в жрецы и хроникеры. Он жил в городе, где и работал писарем в городском суде, но в храме Мелитэле бывал чаще, чем в городке. Юноша целыми днями, а порой и ночами изучал, переписывая и снабжая виньетками книги из храмовой библиотеки — башни, невдалеке от храма.

Сам Ярре был худ как тростник, и болезненно бледным. Он носил слишком просторную, заляпанную чернилами, пыльную рясу. Волосы в горшок были вечно жирные. В отличие от остальных работников библиотеки Цири любила с ним беседовать. Мальчик знал немало, от него можно было научиться. Как с сестрой, проводила аналогию Цири. Но в последнее время и с ним стало как-то непривычно, неловко. Юноша не отрывал от нее взгляда, но при встрече старательно избегал зеленых глаз и каждый раз невзначай пытался дотронуться до нее.

— Ярре! — прибежала к подножию башни Цири. — Ярре, ты там? Это я!

— Цири? — спустя минуту, из единственного окна высунулся мальчик. — Т-ты что тут делаешь?

— К тебе можно?

— А?! Сейчас? Хм… Ну… К-конечно, пожалуйста. П-прошу.

Она вихрем взмыла по лестнице, застав молодого послушника в тот момент, когда он, отвернувшись, поспешно поправлял одежду и свои волосы. Ярре пятерней прошелся по волосам, закашлялся и неловко поклонился, пряча глаза.

— Чем занят? — выпалила она.

— К-как обычно, — смущаясь, ответил парень.

— Да уж, как же тут все-таки пыльно… Ты бы выходил хоть иногда, что ли… — провела пальцем по тумбочке Цири.

— Ч-чем могу помочь?

— Я слышала, назревает война? — издалека начала она разговор.

— Кхм-кхм… Да, идут такие разговоры… Тебя только это интересует?

— Да так, любопытно, — слукавила Цири.

— А госпожа Йеннифэр знает, что ты здесь?

— Конечно. Ну и что там с войной? — остро посмотрела ему в глаза Цири.

«Ярре…», — заметила она неловкость юноши.

— О чем тут говорить-то? — отвернулся к бумагам юноша. — Не будет никакой войны. Все это лишь слухи. Не более.

— Ага! Все так говорят, а потом «бац», и враг уже на пороге, — едко выпалила Цири.

— Мм… А почему ты не спросишь госпожу Йеннифэр? Она, думаю, знает больше меня.

Цири ничего не ответила. Она знала, что чародейка ни за что ей не расскажет того, что потревожит ее учебу или просто потревожит. А Цири хотелось знать, что творится в Мире. Задумчиво перебирая лежащие на столе пергаменты, она искала что-то похожее на карту. Ее глаза наткнулись на открытую книгу в кожаном переплете. Она перевернула несколько страниц, но была остановлена.

— Оставь, не трогай, — заволновался Ярре. — Это ужасно ценное, уникальное произведение…

— Успокойся, я не испорчу.

— У тебя грязные руки.

— Не грязнее твоих-то. Слушай, у тебя тут есть какие-нибудь карты?

— Есть, но они в сундуке, — быстро ответил юноша, однако, увидев гримасу Цири, вздохнул.