Отражение птицы в лезвии

– Ну не за тысячу переходов… Барагма не так далеко от столицы Аведжии, как ты думаешь. Вот, только, в лес Санд-Карин давно никто не углубляется. Слишком много страхов и тайн таит в себе этот лес. А попали мы сюда через портал Баньши. Монахам Обители известно о существовании нескольких таких устройств.

– Портал? Баньши? Ты несешь чушь, монах. Я тебя не понимаю…

– Баньши покинули земли Лаоры задолго до того, как наши предки научились ловить рыбу в далекой Сельдяной Гавани, а предки аведжийцев только начинали сбиваться в стаи, для того, чтобы воровать у огров овец… Баньши оставили после себя несколько замков и других сооружений. И Барагму, и Ганф, и Даймон тоже построили они. Гномы и гремлины, пользуясь мастерством Баньши, возвели огромные замки и крепости, во многом даже превзойдя своих учителей. Баньши оставили им огромное наследство, все, кроме искусства изготовления порталов. Мы знаем о разрушенных порталах в Ганфе и Поллире. Был портал в затопленной Гинтейссе и в захваченном Порт-Буране. Нет ничего удивительного в том, что портал Баньши оказался в Циче.

– Мой отец что-то рассказывал, подобное… О человеке, который нашел вход во дворец самого Зошки…

– Да, – Мерриз в задумчивости прошел по залу, к следующему шкафу, – кое-кто из братьев тоже входил в порталы… И не один не вернулся…

– Если есть вход в этот самый твой портал, значит должен быть и выход. – Аттон, внимательно изучив дверь пожалел о том, что уходя от погони, бросил свой ранец.

– Вряд ли он в этом зале… Но, тот, кто собрал здесь все эти книги и свитки, довольно часто сюда наведывается.

Аттон повернулся, и внимательно посмотрел на монаха.

– Что ты имеешь в виду?

– На книгах нет пыли. Ничто так не притягивает к себе пыль, как старые книги… Кроме того, здесь есть заметки, совсем свежие, красивым почерком, по-аведжийски…

– Значит, в замке все-таки живут люди? Может, они нас накормят? Я хочу есть… Я ел последний раз три… Нет, четыре дня назад…

Мерриз, улыбнувшись, посмотрел на Аттона.

– Здесь очень древние книги… Таких книг больше нет нигде, я знаю. Многие мне вообще не известны…

– Не переживай, монах, я не стану есть книги… Скажи мне, все-таки… Коль уж мы оказались в одной упряжке… Что ты рассчитывал увидеть в каменной чаше?

Аттон поднял с пола топор и попытался просунуть лезвие между створок дверей. Лезвие скользило по гладкому металлу, не оставляя царапин… Аттон швырнул топор, и сел прислонившись к стене. Мерриз поставил на полку книгу, которую держал в руках, подошел, и присел рядом.

– Ты считаешь, что есть смысл говорить об этом именно сейчас?

Аттон устало вздохнул и прикрыл глаза.

– Я не знаю, насколько велики обязательства, наложенные на тебя обителью, и не хочу настаивать. Но, принимая во внимание цепь весьма необычных совпадений, закончившихся путешествием хрен знает куда, было бы неплохо услышать от тебя хотя бы малую малость, для развития кругозора, так сказать… – Аттон улыбнулся, – Так что ты рассчитывал увидеть в этой чаше?

Мерриз улыбнулся в ответ и развел руками.

– Ну, раз уж мы застряли, как ты точно выразился, тогда… А мои обязательства… Ты неправильно осведомлен о положении в современной церковной иерархии, воин. И это простительно, и не будем на этом заострять внимание…

– Ты пытаешься увильнуть от ответа, хитрый монах… Ты шел за мной через Пустоши. Потом был Виест… Потом дорога в Прассию. Ты знал кто я, и знал, что за мной следят…

– Я даже знал, что за теми, кто следит за тобой тоже следили. Да и за ними тоже…

– Довольно смешно. В нашем-то положении… Не увиливай. Ты также быстро управляешься языком, как и мечами…

– Все это случайности, воин, случайности и воля Иллара…

– Уммм-гу… Точно. Слишком много случайностей, слишком. Ты случайно спас мне жизнь, хотя не мог не видеть во мне конкурента…

– Дважды, Птица-Лезвие, дважды…

– Ну, Гайсера я убил бы и без твоей помощи…

– Самолюбие воина… Лучше расскажи, зачем ты пришел в Циче? Зачем сумасшедшему мошеннику из Норка, снабжающему деньгами крестьянские армии, понадобилась церемониальная чаша Теодора Страшного?

Аттон усмехнувшись посмотрел на монаха.

– Ах, вот как думают о Великом Торке долгорские монахи.

Мерриз, с удивлением посмотрел на него:

– А что должны думать в Обители о человеке, стравливающем ради своей потехи дворянство и чернь Лаоры? Там где побывают его эмиссары – жди войны, резни, погребальных костров.

Аттон опустил голову.

– Вы знаете не все, святые братья Обители… Вам только кажется, что вы знаете много… А на самом деле… Я не знаю, что должно было находиться в чаше. В послании меня просили убедиться в том, что в чаше покоится не рука забытого владыки, а нечто иное, что так прячут аведжийские Правители. Что-то связанное с древней тайной всего правящего рода…

– Странно, воин… Но я получил почти такие же указания… Ну, и что же ты знаешь об этой чаше?

– Я? Ничего. Знать – не мое дело… Мое дело – убивать, натирать мозоли на заднице об седло и сбивать в кровь ноги на большаках…

– Тогда, быть может немного истории?