Отражение (СИ)

В первую очередь он подумал о Светке. Задержал дыхание, боясь разбудить суровую напарницу, потом надул губы, пытаясь удержать хохот в груди. Ну, паранойя! Герои его сна так запросто разгуливали по коридорам космического корабля, легко перенимая правила нового мира, что Вадим невольно начал ожидать их за каждой дверью. Наверное, не стоило тратить слова на мужчину из восьмого, греза остаётся грезой, как бы вежливо ты с ней не разговаривал.

Вадим и сам казался себе такой фантазией.

Купе для проводников больше не было скучным маленьким помещением, теперь здесь помещалась настоящая рубка управления. Увидев её, Вадим почувствовал приятный трепет между пальцев ног. Похожа на раскрытую на девяносто градусов книгу, страницы которой представляли собой экраны, а посередине — кресло, сейчас пустующее. Мириады звёздных систем мерцали там, скрупулёзно и точно занесённые в большой амбарный журнал, и к каждой, предугадывая полёт мысли Вадима, уже проложен вероятный курс. Пусть тех, до которых можно было долететь на космическом поезде, было процента два от общего количества собранных в этом цифровом томе, этого хватит на миллионы человеческих жизней.

Вадим вгляделся в экраны, надолго зависнув над креслом и цепляясь руками за подголовник. Нужно проверить курс и найти какие-нибудь обучающие материалы… наверняка перед тем, как лечь в ту капсулу, он оставил себе инструкции на случай внезапного пробуждения. Временная потеря памяти должна быть предусмотрена.

Слабый голос не сразу привлёк его внимание.

— Вадька. Слышишь? Посмотри на меня. Пожалуйста.

Светка! Как он мог о ней забыть?..

Вадим завертел головой. Кроме него в купе был один стеклянных пузырь… а, нет, вот и второй, вернее, то, что от него осталось. Осколки стекла торчат, как зубы доисторического ящера; между ними куча клетчатых одеял, бурых от времени, подушки из стандартного оснащения федеральной пассажирской компании, забрызганные и залитые самыми разнообразными жидкостями. Наволочки, вывернутые наизнанку. Просто удивительно, что современные космические поезда до сих пор не могут без них обходиться. Сверху лежал небесного цвета лифчик, размера, который могла носить только Света, и шейный платок, испачканный чем-то тёмным.

— Где ты? — спросил он.

Груда вещей вдруг шевельнулась. Под ней кто-то был. Кто-то, по форме напоминающий черепаху, которая безуспешно пытается выбраться из рыболовных сетей.

— В колодце со звёздами, — раздался слабый голос. Он явно исходил от груды вещей, но Вадим не мог заставить себя подойти ближе. — Я куда-то уплываю… не могу с тобой остаться, прости. Придётся тебе теперь самому. Ты теперь здесь главный.