Отражение заката

— Хочешь поговорить? — вдруг резко сказала она. — Отлично! Тогда мне есть что сказать! Я не хочу тебя знать, Ан Хосын, я жалею о том дне, когда решила прилететь сюда, это было моей самой большой ошибкой! Посмотри, что ты наделал, — она оголила запястья, показывая синяки, а потом, уже не стесняясь, подняла кофту, показывая грудь, на которой красовался огромный синяк, повторяющий форму ладони, — ты не просто лишил меня девственности. Ты сделал это резко, больно, без моего согласия и когда я была с повышенной температурой. Я никогда не смогу это забыть, и никакие слова о том, что ты был пьян и не понимал, что делаешь, тут не помогут. А теперь уходи! Тебе здесь не рады.

Она уже буквально билась в истерике, не зная, куда себя деть от всей той физической и моральной боли, что разрушала её изнутри. В этот момент в квартиру зашёл Ходже, который понял, что Хосына слишком долго нет, и решил убедиться в безопасности Рины. Но парень застал в коридоре уже уходящего друга. Проводив того разъярённым взглядом, он пошёл в комнату писательницы, которая снова плакала.

— Он тебе ничего не сделал? — обеспокоенно спросил Ходже, присаживаясь на корточки около девушки, что уже сидела на полу.

— Нет, всего лишь испортил жизнь.

17 ноября

Следующим вечером был назначен вылет. Ходже отвёз девушку в аэропорт. Он успел привязаться к знакомой и не хотел с ней терять связь.

— Обещай, что будешь писать каждый день, — он заботливо посмотрел на неё, отдавая вещи.

— Обещаю… — она обняла парня, который уже стал больше, чем просто знакомый. — Спасибо тебе за всё, я горжусь тем, что знаю тебя.

— Я сейчас расплачусь, — он обнял Рину в ответ, после чего подтолкнул в сторону стойки регистрации, — иди скорее, пока мы не залили всё слезами.

Писательница посмотрела на парня в последний раз и отвернулась, уходя быстрым шагом, чтобы Ходже не видел её слез, ведь за эти пару месяцев в такой одновременно родной и чужой стране произошло действительно многое.

С одной стороны, ей не хотелось уезжать отсюда, но с другой — она мечтала убежать как можно скорее. Девушка уже вяла свой билет и направилась в зал ожидания. Поднимаясь по эскалатору, она почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглянувшись и всмотревшись в толпу, писательница заметила знакомый силуэт. Хосын провожал её глазами, оставаясь поодаль. Айдол понял, что она его заметила, но в следующую же секунду увидел, как девушка безразлично отвернулась. В его сердце неприятно кольнуло, и ему не осталось ничего, кроме как просто уйти.

Эпилог

Вернувшись в Россию, Рина впала в депрессию. В течение недели она вообще не выходила из дома, заказывая еду с доставкой. Она не прикасалась к ноутбуку, не читала книги, только сидела в телефоне и смотрела телевизор, иногда закидывая в себя еду, чтобы просто не умереть. Ходже она врала, что всё хорошо, но айдол прекрасно понимал, что это не так.

Хосын же сначала храбрился, говоря, что и без неё прекрасно проживёт, жил же как-то до этого. Но в итоге начал ходить по клубам в попытках забыть свою любовь. Он знакомился с десятками девушек, но как только дело доходило до секса, перед его глазами всплывало заплаканное лицо Рины. Так он пришёл к попыткам заглушить боль посредством алкоголя.

Ребята из группы видели, что происходит с младшим участником, но всё ещё осуждали его за поступок, сделанный ранее, из-за чего не горели желанием общаться с ним.

Ходже, находящийся меж двух огней, решил всё-таки поговорить с когда-то очень близким другом. Как ни крути, парню было больно смотреть и на его мучения тоже. Кроме того, репутация группы также находилась на грани риска. Никто не должен узнать, в каком состоянии находится айдол.

Придя к нему домой, Ходже ввёл давно знакомый код и открыл дверь. Его взору предстал тёмный коридор, все окна были занавешены, а запах стоял затхлый, помещение явно давно не проветривали. Зайдя в кухню, парень обнаружил сгорбившийся силуэт, держащий в руках бутылку чего-то горячительного.

— И долго ты собираешься страдать? — начал он разговор.

— Ходже? Что ты здесь делаешь? — Хосын смотрел на него, но взгляд никак не хотел фокусироваться.

— Тебя пришёл проведать, идиот, — повисла немая пауза, после чего Ходже добавил. — Забудь уже её. Всё кончено, она уехала, больше вы не увидитесь. Тебе нужно жить дальше, ты просто не можешь бросить группу и поклонников.

— Я не могу, понимаешь? Каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу её заплаканное лицо. Я не понимаю, как я мог такое сделать! Мне кажется, я схожу с ума…

— Она стала твоим наваждением, ты зациклился на ней, поэтому и сделал то, что сделал, — задумался Ходже. — Ты внушил себе, что влюблён, и не дал ей выбора. Любовь не может быть такой. Тебе нужно разобраться в своих чувствах.

— Я уже ни в чём не уверен. Сейчас я не чувствую ничего, кроме всепоглощающей боли. Она ненавидит меня… Да я сам ненавижу себя! — он отшвырнул бутылку в сторону, и она врезалась в стену, разлетаясь на множество осколков.