Отражение жизни в ТЕБЕ

Что касается него, за этот почти что год, он успел прочувствовать на себе оба проявления, но совсем не в тех местах, в каких бы хотелось. В его голове, в его собственных историях, время проходило незаметно и мучительно приятно, в реальности, капало на голову тиканьем медленных стрелок. Иногда, правда, были моменты, которые хотелось действительно продлить, но этих моментов становилось все меньше и меньше. Иногда ему казалось, что она живет в реальности совсем иначе. Что для нее нет ничего другого, кроме того, что видят ее глаза прямо сейчас, и она старается ухватить по максимуму все, до чего только может дотянуться. Так, как будто если не попробуешь, не узнаешь, что будешь чувствовать. Ему не надо было пробовать, чтобы узнать. Все, что только возможно, он мог себе представить, и результат оказался бы точно таким же. Но он все равно любил ее, да, любил. Так сильно и так противоречиво. Он не позволял себе произнести этого слова, и не потому, что был неуверен в себе, или в реакции, а потому, что не желал осквернять само состояние пустыми звуками, которые ничего не значат. А еще потому, что все было понятно и без слов. То, как она говорила с ним, то, как он отвечал, то, как они смотрели друг на друга, казалось в саму точку существования, бессмертно. Нет, слова здесь были не нужны, и искаженные смыслы тоже. Все и так можно почувствовать, распознать, увидеть, дорожить. И он дорожил. И был уверен, что она тоже, а он редко был в ком-то настолько уверен, никогда.

Что они делали весь этот почти что год? Занимались самыми на вид обычными вещами. Ходили на пары, сидели за партами, сдавали экзамены, пили кофе на лавочках в парке, отогревались в кафе в холода, читали книги дома, правда, она читала ему вслух, ему становилось все труднее воспринимать текст со страниц. Когда так стало? Он не знал, может быть, было всегда, но он не хотел это замечать. Гуляли весной по набережной, делали много фото, гладили уличных котов. Коты – это, наверное, единственная его слабость, любовь и обожание. Может потому, что они своенравные, свободолюбивые, гордые, свои собственные. И снова сидели за партами, ходили на пары и пили кофе на лавочках в парке. Но все это на самом деле совсем не важно. Важно лишь то, что они говорили. Много говорили, рассказывая, что для них значит этот мир. Почему он не сядет один в такси, что она чувствует, когда занимается спортом, что такое кофе, зачем открывать рот и что-то произносить, кто может считаться твоим другом, почему так тянет на море, что такое душа, и какое отношение она имеет к телу. Что случится, если все люди на планете разучатся разговаривать, или перестанут видеть. Из-за чего на самом деле люди чего-то хотят. И чего хотят они, прямо сейчас или в будущем. И еще множество разговоров, о самых обычных или необычных вещах, которые приобретают смысл, если в них погружаться, а не обсуждать.

Он свое будущее видел туманно. Уже давно прошло то время, когда мечты и амбиции двигали его вперед, безжалостно и неотступно. Тогда ему казалось, что он ни за что не предаст себя, но сейчас понял, что это и не предательство. Он просто не знает чего хочет и зачем ему что-то хотеть. Пожалуй единственное, что он действительно хочет – это оставаться рядом с ней. Дальше он не думал. А по ее словам, у нее на жизнь были большие планы. Ну и пусть, каждый имеет право на то, чтобы чего-то хотеть. И может быть, именно благодаря этим желаниям, чего-то и добьется. У него просто желаний не было. Пока в один прекрасный день он не откопал у себя одно. И оно стало началом и концом всего.

В этот день они катались по городу на велосипедах, она ехала впереди, следя за дорогой и показывая путь, а он просто следовал. Как и не первый раз уже, всех это устраивало. Он сам понимал, что не сможет ехать впереди. Где-то час быстрой активной езды по главным улицам и маленьким улочкам, вызвал у него резкое желание проклинать гравитацию, горки и подлетевший пульс. Казалось, сердце выскочит, а руки соскользнут с руля. Они остановились в каком-то сквере, уселись у фонтана, и он с чувством облегчения вытянул ноги, все еще задыхаясь.

– Кажется, твой организм не приспособлен к спорту.

Прокомментировала она, подмигивая, вполне спокойно выпив пару глотков воды.

– Ты это почти каждый раз говоришь. Мне и не нужно быть приспособленным, я не собираюсь становиться спортсменом.

– И все-таки, каждый раз соглашаешься и тащишься за мной.

– И все-таки.

Он медленно вздохнул, пытаясь параллельно успокоить свое сердце, что получалось, но с трудом. Отпил немного из бутылки, закашлялся. Она похлопала его по спине, скорее поддерживая, чем помогая.

– Тогда зачем?

– Мне просто нравится проводить с тобой время.