Отражение

Полковник Уильям Маккаферти всю жизнь играл в честного вояку. Ни капли изворотливости, сплошное честолюбие. Видимо, трехлетнего разрыва между их рождением родителям не хватило, чтобы накопить все необходимое для появления на свет полноценного человека. Билл был простоват, если не глуповат. И если бы не генеральская должность отца и постоянная забота Джеймса, быть бы ему по жизни капралом! Только блестящая выправка, дотошное выполнение приказов и командирская глотка позволяли ему удержаться на плаву. Да и роднила их с братом только форма. Внешне же они были совсем непохожи. Джеймс походил на мать, а Билл вышел в отца. И при всем этом, он тихо недолюбливал брата, которого в душе считал хитроумным выскочкой, занимавшимся грязными делишками. Джеймс не обижался, он любил брата не меньше, чем любила его мать. А она, надо сказать, любила Уильяма даже больше, потому что видела в нем отца. Да и младшенький он был.

Был.

Надо же было так распорядиться судьбе, что в закоулках Сараево капитан русской или сербской армии Семен Рогозин натолкнулся именно на Уильяма, который в легком подпитии шествовал с приема при полном идиотском параде. Не любил Билли гражданскую одежду, его кормить не надо — дай орденами побряцать! Вот и добряцался. И когда Рогозин, одетый, между прочим, в гражданку, начал очень толково бить ему морду, у бедного Билли хватило ума только на то, чтобы выкрикнуть, что он полковник американской армии Уильям Маккаферти.

— Маккаферти! — повторил русский и с удвоенной силой начал забивать незадачливого полковника до смерти.

Это уже в больнице кровавой кашей своего рта Билли рассказывал ему. И описал этого человека. И узнал его по фотографии. И умер от многочисленных разрывов внутренних органов. Вряд ли Рогозин знал, что отрывается на брате именно того генерала Маккаферти, а бил его, как бил бы любого американца, разве что добавил специально для фамилии Маккаферти.

Но это не меняло отношения к делу мести генерала Джеймса Олдриджа Маккаферти. Ему предлагали достать его из-под земли, обещали показательный международный суд, но у генерала были свои планы. Обычная смерть Рогозина, а тем более суд не устраивали его. Он хотел разрушить не только его тело, но и душу, и все, что размещалось вокруг них. Так он обещал матери, вытиравшей слезы американским флагом с гроба Билли.

3

Майор Кобрин застал генерала Маккаферти в тяжелых раздумьях. У Осинского майор научился смотреть на мир ничегоневыражающим взглядом, но на американского генерала, пусть и бывшего (майор и сам был бывшим), он не мог смотреть иначе, как побежденный смотрит на победителя, ожидая скорого реванша. Во всем же остальном они прекрасно сработались. Специалисты.

— Генерал, Вы, кажется, хотели сами участвовать или наблюдать на месте? Завтра мы отправляем Рыжего и Скунса. Все необходимое уже доставлено на место исполнения. Для Вас господин Осинский готов предоставить собственный самолет.

— А они?

— Они полетят как обычные граждане. Документы у них в порядке. Даже лучше, чем у нас с Вами. Легенда железная. Они едут как курьеры. После выполнения миссии они просто заберут некоторые документы в конторах наших нефтедобывающих объединений.

— Вы решили оставить их после этого в игре? — удивился генерал.

— Если я буду устранять каждый раз исполнителей, то в скором времени мне не с кем будет работать.

— Логично. Но у нас...

— У вас может быть что угодно, — оборвал Кобрин. — Но я хотел бы сделать Вам небольшой подарок, генерал.

— Даже? Это любезно с Вашей стороны, — генерал расплылся в дружеской улыбке, забыв недавнюю грубость майора. Он знал, такие, как Кобрин, уж если дарят, то дарят.

— Мои ребята там, на месте, выяснили много важной информации, касающейся интересующего Вас лица.

— О! — напрягся Маккаферти.

— Во-первых, у него появилась девушка, но ее я Вам трогать не позволю, с нее уже хватит... Во-вторых... — майор выдержал паузу, любуясь нервным нетерпением генерала. — Во-вторых, у него есть брат-близнец, который работает под крылом цели номер один.

— Брат! — почти выкрикнул Маккаферти.

— Как две капли воды, — подтвердил майор.

— Но это в корне меняет дело!

— Они недолюбливают друг друга, если не сказать больше.

— А вот это уже неважно. Не все братья любят друг друга, но при этом остаются братьями, — многозначительно изрек генерал.

Глава одиннадцатая

ГАМБИТ МАККАФЕРТИ

1

Маккаферти, конечно, знал, что Кляйн поделился с ним далеко не всеми знаниями, но планов менять не думал. К сожалению, информатора Кляйна — русского инженера Попова — «выпотрошить» не удалось. Бессмысленно замучили. В последние часы своей жизни этот хлипкий пьяница вдруг обрел настоящее мужество, а его организм проявил невиданную устойчивость к наркотическим средствам и терпимость к боли. Он молча презрительно смотрел на своих палачей и последними его словами было: «За меня-то хоть помолятся...»