Отражения

— Сдохнешь — назад не приходи! — услышал он шипение вслед и рассмеялся, ему-то не нужно вести себя тихо — даже наоборот. Но через два удара сердца Ланн понял, что командор не шутила. Даже если ей ни разу не приходилось укладывать его предшественника обратно в могилу после визита очередного некроманта в Долину Храмов, то он сам — живое доказательство того, что подобное вполне может случиться.

Пока живое.

Рой ни в какое сравнение не шел с теми грандиозными скоплениями насекомых, что Ланну довелось повидать во время войны, и все же был достаточно большим, чтобы сожрать одного человека. Или половину человека, если побрезгует второй, хотя это вряд ли — вот уж кто, а вескаворы не судят по внешности. Колышущаяся черная масса огибала деревья, точно живая река. Едва убедившись, что привлек внимание, Ланн бросился в сторону — и на этот раз так быстро, как только мог.

О том, чтобы поразить насекомых стрелами и речи не шло — их слишком много, а времени слишком мало. Он должен только бежать и бежать достаточно долго, чтобы командор успела найти королеву.

Сколько времени ей может понадобиться? Полчаса? Час? Судя по тому, как быстро рой обнаружил новых жертв в лесу, королева близко, но насколько? Если командору повезет, она найдет гнездо прежде, чем рой переключится с приманки на нее…

Вот только ей больше не везет.

Перемахнув через ствол огромного поваленного дерева, он провалился в скрытую мхом яму по пояс и, потеряв несколько драгоценных секунд, выбрался и снова побежал. Что-то больно ужалило в затылок и, закинув руку за спину, он оторвал от себя насекомое и с хрустом раздавил в руке. На ладони осталась кровь вперемешку с зеленоватой слизью.

Часа у командора точно нет…

Мир на секунду погас и вспыхнул снова, когда Ланн нырнул сквозь пространство, чтобы разорвать дистанцию. Даже жаль, что это помогло ненадолго. По выжженной земле бежать легко, но земля дремучего леса полна сюрпризов и заставляет терять время, преодолевая препятствия одно за другим.

Что если чуда не случится? Для того, другого Ланна его не произошло, почему сейчас должно сработать?

Не думай об этом. Беги!

Рывок сквозь пространство, еще один, еще один, еще… Насекомые забираются под одежду и жалят, но он их уже не снимает — любое лишнее движение тратит время, а его все меньше. Ноги утопают во мхе, и последние силы уходят на то, чтобы просто продолжать двигаться, потому что с напрочь сбитым дыханием и глазами, залепленными беспрестанно шевелящейся саранчой, сквозь пространство уже не прыгнешь…

Командор права. Поджечь лес — единственное верное решение, но кто теперь скажет лесорубам об этом?

Чуда не произойдет. Удача оставила его вместе с Дрезенской Шутницей.

По крайней мере в соревновании на самую глупую смерть среди всех отражений Ланна он уж точно одержит победу. Будет самым выдающимся неудачником из всех возможных…

Одежда промокла от пота и крови, кашель разрывает грудь. Ланн абсолютно уверен, что не открывал рот, но он чувствует, как легкие наполняются болью и десятками шевелящихся тварей. Они повсюду: они застят свет и в мире не остается ничего, кроме гула тысяч крыльев и ужасной боли, туманящей разум. Но стоит только подумать, что боли уже не может быть больше, как под острыми жвалами саранчи с хрустом лопается глаз и вытекает в шевелящуюся массу, покрывающую лицо.

Пускай. Пускай жрут — не жалко. Зато теперь они точно все в одном месте — на нем.

Найдя ближайшее дерево практически наощупь, он сорвал с пояса бутылку алхимического огня и разбил ее о твердую кору. Ланн знал, что горит, но боль и без того была такой сильной, что разницы он не почувствовал — разве что на секунду стало светлее перед поглотившей его тьмой.

* * *

Запах бодрящего отвара настолько въедлив, что проникает в душу и отправляется за своими адептами в посмертие. Другого объяснения тому, почему Ланн его все еще чувствует, просто нет. С другой стороны, разве мертвые чувствуют запахи? У большинства мертвяков из тех, что он видел, вообще не было носов — они отваливаются через некоторое время после того, как останавливается сердце, прекращается приток крови и гниение делает свое дело.

Ланн поднял руку к лицу. Нос на месте. Открыл глаза — рука тоже при нем и даже не напоминает кусок сыра с дырками от вескаворов. И вторая рука здесь — такая же зеленая, как раньше. Потрясающе!

— Ух ты! — выдохнул Ланн. Он-то думал, что рой от него ни чешуйки не оставит, а вот поди ж ты! Такой же красавец, как из пещер вышел — хоть сейчас надземных детишек пугать!

Поднявшись со спальника, он осмотрелся — вокруг все еще шумит лес, но здесь разбит лагерь, кипит над костром котел и — да! — командор сидит спиной к нему всего в нескольких шагах.

Сайдири убила королеву вескаворов и вернулась за ним! Разве могло быть иначе? А он еще сомневался, будто они вместе десятки раз не выбирались из передряг пострашнее! Но сейчас они явно далеко и от гнезда, и от места, где остановился он сам — даже запаха гари не чувствуется…