Отражения

— Да осветит твой путь милость Наследницы, — проговорил он и направился к выходу.

* * *

Ад — это не крики грешников, шеренги марширующих дьяволов и красные пески, ад — это сознание того, что ты не в силах изменить хоть что-то, даже если у тебя на десятерых хватает этих самых сил. Ланн уже был там однажды и сегодня, прохаживаясь по рынку в поисках припасов и вернувшись на постоялый двор, и сдирая с себя кожу в помывочной, и сползая по стене в арендованной комнате, он знал, что это лишь вопрос времени, когда он туда вернется.

И время шло. Через открытое окно Ланн видел, как солнце клонится к закату, слышал, как стихает на улицах шум. Он должен верить, что она вернется. Что еще ему, черт возьми, делать?

— У нас нет причин не верить тому заносчивому гному, — вполголоса говорил Вольжиф, но Ланн все равно слышал его. В последнее время он боялся пропустить любое упоминание имени командора в надежде, что оно окажется вестью о возвращении. — Регилл говорит, что он хоть и самая большая задница на берегах Внутреннего Моря, но он действительно лучший специалист по Первому Миру и действительно путешествует вместе с Шиикой Многими. И если он говорит, что видел их новое лицо… — взгляд тифлинга упал на появившегося из-за угла мрачного Ланна, но он все же продолжил: —…значит, так и есть.

Дейран, встревоженный этой внезапной паузой, обернулся, его странные глаза вспыхнули и погасли. Зал для совещаний пустовал — Регилл забрал на передовую всех, кто согласился пойти, и многих их тех, кто не соглашался. Даже Сиила отправилась следом: она не одобряла его методов, но уважала цели. Из разломов хлынули существа со всех планов Вселенной, и если этот хаос нельзя остановить, можно попытаться хотя бы сдержать.

— Она не умерла, она всех нас обманула, — скрестив руки на груди, нахмурился Вольжиф. — Грейбор был прав. Пообещать закрыть Язву и вместо этого открыть десятки новых — это смешно… — он отвернулся и уставился в окно, — наверное.

Ланн прислонился спиной к стене. Конечно, он думал об этом — у него были недели в пустой комнате среди оставленных вещей его жены, чтобы окончательно осознать, что он — одна из этих вещей. Не больше и не меньше. Ему невероятно повезло, что Сайдири вообще обратила на него внимание, но целая жизнь рядом с дикарем из подземелий — это для нее слишком. И как только ей представилась возможность получше — она бросила его, как собачонку, на пороге новой жизни. А ведь он свято верил, что действительно заслужил что-то большее…

Но к чему тогда… это все? Зачем она заботилась о нем, помогала ему с племенем, примирила его с матерью, спала с ним, вышла за него замуж, в конце концов? Если все это только ложь, то зачем столько стараний? Могла ведь и раньше отвадить, если он настолько плох…