Отражения (СИ)

— Предпочитаю рубашки, — пожала плечами и улыбнулась самой невинной из своих улыбок, как бы говоря, что у меня и в мыслях не было никого шокировать и соблазнять. Просто так вышло.

Даггерти шумно сглотнул и, справившись с эмоциями, предложил устраиваться за столом-стойкой.

— Вина? — взгляд обжёг, заставив сердце учащённо забиться.

Я прикусила губу, почувствовав, как меня охватывает смущение напополам с предвкушением, и Рейн снова сосредоточился на моих губах. Кстати, о чём это он там спрашивал?

Вспомнив о предмете разговора, решила, что несколько капель мне не помешают, и молча кивнула. Проследила, как лиловый напиток по тонкой стенке бокала стекает на дно и, слегка пузырясь, постепенно превращается в тёмное озерцо, пронизанное бликами света.

Поначалу ели в тишине, нарушаемой лишь постукиванием столовых приборов. Не было нужды смотреть на Рейна, чтобы понять: меня изучают. Внимательно и даже с какой-то настороженностью.

— Что-то не так? — мой собственный голос показался взволнованным и немного охрипшим.

— Пытаюсь угадать твои мысли.

— И как успехи? — Я и сама не знала, зачем затеяла эту игру, но, кажется, она мне уже начинала нравиться. Нравилось дразнить его, да и Рейн с готовностью принял негласные правила: не спешил завершать трапезу и прерывать мгновения флирта, чтобы сразу же накинуться на «десерт».

Пододвинувшись ближе, зацепил вилкой кусочек какого-то фрукта и со словами:

— Попробуй его, — поднёс к моим губам.

Послушно взяла предложенное угощение и, распробовав, с улыбкой призналась:

— Вкусно.

Сейчас он был так близко, уже почти касался губами моих… И вдруг, зараза такая, резко отстранился. Сделав отмороженный вид — мол ему вообще без разницы, что мы одни, а на мне из одежды только его рубашка — стал болтать о всякой ерунде, вроде сегодняшнего ненастья.

Неужели решил поменяться ролями и наказать меня за все те случаи, когда я уже готова была переступить черту, но так её и не переступила?

— Может, посмотрим голофильм? — после обеда предложил Даггерти, разливая по бокалам оставшееся вино. Коварный напиток притупил страх, его вытеснили шальные фантазии и мысли, отчего держать себя в руках становилось всё сложнее.

— Если хочешь.

— Давай, — согласилась я, забирая из рук жениха бокал. Вздрогнула, почувствовав мимолётное прикосновение его пальцев. Постаралась не растекаться лужицей у его ног и, соблазнительно вильнув бёдрами, дабы уровнять счёт, переместилась на диван, гадая, кто из нас двоих не выдержит первым.

Даггерти, по-видимому, и здесь решил остаться победителем. Бессовестный любитель вечного выигрыша.

Активировав голотранслятор, развалился на краю дивана. Я устроилась чуть в стороне, вытянув ноги, и одна сразу же оказалась в плену его пальцев. Как в том далёком сне, где мы были женаты и коротали в безделье воскресное утро, сейчас я тоже ощущала нежные прикосновения к своей стопе. Млела от мягких поглаживаний, едва не мурлыкала, когда пальцы начинали массировать икру и не спеша поднимались к колену, рождая на коже тысячи мурашек. А потом так же медленно, к моему разочарованию, опускались вниз.

Настоящий садист.

Он словно приручал меня к себе, каждой новой лаской, каждым прикосновением, помогая расслабиться и в то же время пробуждая внутри какое-то напряжение. Мучительно сладостное, отчего хотелось, чтобы Рейн наконец перестал выделываться и взял инициативу в свои руки. Но он, как назло, продолжал делать вид, будто просмотр голофильма интереснее изнывающей от желания девушки.

Пришлось признаться самой себе: я снова проиграла. Впрочем, с этим мужчиной по-другому быть не могло. Он покорял, подчинял, завоёвывал, заставлял играть по своим собственным правилам.

И я сдалась, не выдержала первой.

Перебравшись поближе к жениху, с интересом наблюдавшим за тем, как же я поведу себя дальше, удобно устроилась на нём сверху. Обвив его шею руками, запустила пальцы в мягкие волосы и сама потянулась к его губам.

Света звезды, едва пробивавшегося сквозь тучи, было недостаточно, чтобы осветить просторный зал. Сейчас всё вокруг утопало в полумраке, разбавленном вспышками голограмм.

Рейн не спешил отвечать на мои пока ещё робкие ласки, лишь целомудренно обнял за талию. В поцелуе, дразня, чуть прикусила нижнюю губу и потянулась к пуговицам на его рубашке.

— А ты уверена? Не будешь потом жалеть? — теперь уже и его голос звучал хрипло.

Справившись с первыми двумя, наклонилась, чтобы оставить по поцелую на твёрдой радаманской груди, ключице, шее, а потом снова вернуться к таким любимым губам, и как бы между прочим сообщила:

— На мне нет белья.

— Снимаю все вопросы! — Выдержка оставила его, терпение развеяло шквалом страсти.

Даггерти с жадностью припал к моим губам, позабыв о том, что ещё минуту назад был так увлечён дурацким фильмом. Пальцы порывисто смяли ткань рубашки, обнажая бёдра, чтобы потом исследовать каждый сантиметр чувствительной кожи.

Не прекращая головокружительного поцелуя, он ещё крепче прижал меня к себе: то ли опасался, что передумаю и попытаюсь сбежать, то ли хотел, чтобы я почувствовала, насколько сильно его желание.