Отражения

Если мы с тобой дружим, то я не могу быть твоим другом, только когда у тебя все хорошо. Если я выбирал президента, то я потом не могу сваливать на кого-то, что не того человека выбрал. Это моя вина. Я Саакашвили очень уважаю. Я, вообще, люблю умных людей. На него всякие ярлыки вешают, особенно российские СМИ. Это очень необычный молодой человек. Я на двести процентов уверен, что он хочет сделать Грузию цивилизованной страной. У нас есть и оппозиция. Там много людей, которые вместе с ним приходили к власти. И тут у начинается разборки: кто обижен, кто не получил должность. Пришли молодые люди к власти, начали что-ото делать. То, что Грузия строится, здесь двух мнений нет. Мне не нравятся уличные выступления, машут флагами…

Грузия — певческая страна, поэтому надо взяться за руку, спеть одну серьезную песню и решать свои проблемы. Те, кто внутри страны мешает двигаться дальше, тем самым льет воду на мельницу наших недругов. Дайте президенту доработать свой срок. Если вместо него прийдет другой, то кто-то опять будет недоволен. И это у нас бесконечно.

Люди уже обалдели, устали. И так же почти во всех бывших республиках Союза. Но, если это начнется в России, то там без крови не обойдется. Я думаю, что есть ошибочное понятие, будто россияне ничего не знаю, ничего не видят, не понимают, что происходит. Там живет серьезный страх.

Но живет и много интеллигентных умных людей. Не все из них хотят уезжать в другую страну. В кино есть расхожее понятие, после съемок. Мол, теперь я вижу, что было в сценарии или режиссуре неверно. Вот теперь бы я сделал все по- другому, правильно. И надо признать ошибки, что я — плохой режиссер, фильм-то уже снят или насильно давить и убеждать, что получился хороший фильм. Это у тебя, зрителя, вкуса нет. Так же происходит и в политике.

— Вы считаете, что в Грузии есть сегодня демократия?

ВК.: По сравнению с Россией, то здесь на пятьсот процентов больше. Там не демократия пока. Если здесь пожить несколько недель и увидеть, что говорят, пишут, то в России подобное даже представить не могут. Здесь нормально. Молодые ребята при власти повзрослели, кое- чему научились…

— Но ведь у вас и президент, и оппозиция нацелены на европейские демократические ценности. Почему такая непримиримость и отсутствие компромисса?

ВК.: Город у нас и мир маленький, я всех знаю. Причина, думаю, в личных амбициях. Но главное, оппозиция должна рассказать, что она будет делать, когда Саакашвили, например, уйдет. А мы этого еще не слышали. Конечно, если много людей выходят с протестом на улицу, то это не от хорошей жизни. Выходят — если плохо. Но, когда была «революция роз», все нынешние оппозиционеры стояли вместе с Саакашвили.

— А как вы относитесь к тому, что некоторые политики от оппозиции поехали в Москву?

ВК.: Очень отрицательно смотрю на это. Картинка просто удивительная: главные лица России и, наверное, они говорили, что, если народ будет у власти, то кого-то из гостей посадят наместником. Я так понимаю, что все это называется житейским понятием «благосостояние в моем доме». Но, если это произойдет, то я из Грузии уеду к чертовой матери.

— Куда грузину-то ехать?

ВК.: Не знаю. Поеду далеко. Вы были в Гори? Это очень близко и каждый день понемногу наша земля отторгается, передвигается забор. Но колбасы за два рубля двадцать копеек уже не будет. Будет наместник России, если так случится. Не понравится — уберут. Там сейчас любого человека можно подтянуть под плаху и так далее. Поэтому, я думаю, что игра с Москвой неправильная. Мне не нравится, когда президента одной страны обсуждают в другой. Это вопрос народа, где они живет.

Это даже не солидно для президента большой страны, как Россия, объявлять нашего «политическим трупом». Говорить, что я с ним за один стол не сяду. Я бы не хотел, чтобы мы снова жили под серпом и молотом. А политики должны разговаривать. Для чего стол и стулья существуют? Чтобы сесть вместе и говорить, пожав друг другу руки.

— Почему Кремль так не приемлет именно нынешнюю Грузию?

ВК.: — Мне кажется, что Путин лично не выносит нашего президента. Но для политика это просто смешно. Не нравился Дудаев. Исчез. Не нравился Масхадов. Исчез. Этот необычный молодой человек, в Грузии, не дай Бог, тоже исчезнет. И что Москва добьется? Сидят они там вдвоем по телевизору. И обыватель знает, что президент слушается премьер-министра.