Отражения

— Ерунда, — сказал парень. — Я работаю по Бенилюксу и, вообще, много езжу по Европе, не раз попадал с непростые ситуации. Знаю, как это оказаться в чужой стране, да еще вечером. Я свободно говорю на английском, немецком и итальянском. Сам выучил. Мы же европейцы, надо помогать…

Ему было лет двадцать пять, не больше. Он даже не спросил стандартное — откуда я. А зачем?

Мне вспомнился парижский земляк из интернета и подумалось, что Бог воздает нам за все. В конце концов. Не только по заслугам, но и за мотивацию в жизни.

— А как ваше имя? — спохватился я, что ничего не знаю об этом парне.

— Марк, — ответил он и пошел на свой этаж своей дорогой…

Фалаша (Эфиопия)

Казалось, у него не было оснований для беспокойства. Паспорт, хотя и не новый, но подлинный, с его фотографией был выправлен на чужое имя. Все необходимые бумаги — тоже. В последние годы он почти не появлялся в Аддис-Абебе. Разве что в командировки.

В эти месяцы, живя в столице, он прятался у знакомых, стараясь без лишнего повода не выходить на улицу, чтобы не искушать судьбу.

Но, даже если бы он и встретил кого-нибудь из знавших его, это не вызвало бы подозрений. Формально он находился в длительном отпуске. И все равно, во время паспортного контроля на границе, проходя мимо вооруженных эфиопских военных с другой фамилией, он боялся — как и во время первого боя, в который попал там, на севере, в Эритрее, много лет назад, еще почти мальчишкой.

Затем он изучал иврит в курортной неспешной Квар-Сабе, уже в Израиле и больше всего хотел, как можно скорее, забыть кошмар последних лет на земле, где он родился и жил, воевал и учил других воевать.

Бывший капитан, который ныне был бы уже полковником или генералом эфиопской армии, начальник управления одного из отделов политуправления южного военного округа, выпускник Львовского военно- политического училища, Асмамау Гимай, без опаски оформлял свои документы на свое подлинное имя.

Ему действительно повезло: он не умер от инфекционной болезни и даже не голодал, не погиб от повстанческой пули в эритрейских горах или в камере «своей» службы безопасности. И его не вылавливали, как других политработников армии, взявшие вскоре Аддис- Абебу солдаты революционно-демократического фронта.

Тогда, а начале девяностых годов уже прошлого века, армия режима Менгисту Хайле Мариама разваливалась на глазах, правительство паковало чемоданы, а сам Менгисту уже подыскивал страну для политического убежища. Он его и нашел — в Зимбабве.

Этот пламенный революционер пятнадцать лет неуклонно вел Эфиопию победным путем от одной катастрофы к другой. Практики просталинских режимов нужны разве что следственным органам тех стран, которые они загубили.

Но, задолго до этого, еще в 1974 году, когда пала власть императора, Асмамау, как и многие молодые люди того времени поверил в светлое будущее. Они думали, что построят справедливое и экономически состоятельное общество, да еще при помощи Советского Союза. То, что Асмамау был из семьи фалашей, эфиопских евреев, ему не мешало. Революция не делила людей по национальностям. Не помешало и то, что он учился в специальной еврейской школе — одной из немногих, возникших в стране с позволения императора на деньги, идущие из Израиля.

Его семья, бедная и многодетная, жила в районе, где издревле придерживались своей веры фалаши, в провинции Гондар. Эта территория с севера и северо- востока была зажата вечно враждебными Эритреей и Тигре, с запада — Суданом, а с юга — собственно Абиссинией.

Мир почему-то до сих пор не решается называть их прямо — евреями, чаше всего предпочитая имя «фалаша». На самом деле так их испокон веков называли соседи, потому что «фалаша» означает «чужой», «чужестранец». Они же звали себя «бейт Исраэль» — «дом Израиля».

До сих пор никто не может понятно и обоснованно объяснить, как это произошло. Доподлинно известно, что, когда Абиссиния стала христианской, здесь с незапамятных времен уже жили евреи, а многие племена соблюдали иудейские заповеди: не ели животных, запрещенных пятикнижием, соблюдали субботу, делали обрезание на восьмой день после рождения мальчика.

Сами фалаши считают, что их предки пришли из Израиля. Лучше всего их устраивает легенда о том, что они произошли от потомка Царя Соломона и царицы Савской.

Но есть и другие версии. Когда раскололось царство Соломона на Северное и Южное, Иудею и Израиль, колено Дана на Севере отказалось участвовать в междоусобице и покинуло эту еще не Святую Землю.

Скитаясь, переселенцы наконец достигли Эфиопии, где, согласно преданию, евреи нашли якобы потомков других потерянных колен Израиля — Нафтали, Гад и Ашера.

Столетия спустя, в конце девятого века уже новой эры, о них впервые написал еврейский путешественник Эльдад Гадани.