Отраженная угроза

– Пойдем, – пожал плечами Сенин. Он смекнул, что «поболтаем» сулит ему какую-нибудь маленькую нечаянную радость – кружку пива, например. Почему бы нет?

Так и вышло. Рубен провел его мимо охраны в гостевую комнату – ту самую, где Сенина снимали на камеру.

– Тебе не влетит за контакты с заключенными? – поинтересовался он.

– Что ты, это же моя работа! – усмехнулся Рубен. – Я обязан как можно больше говорить с людьми – с разными людьми, заметь.

– Отличная работа, – пробормотал Сенин. – Знай себе лясы точи в курилке…

– Ага. – Рубен склонился над шкафчиком с напитками. – Коньяк сейчас будет в самый раз, как ты думаешь?

– Ты еще спрашиваешь?

– Ну, рассказывай. – Рубен поставил перед Сениным рюмку. – На кой черт ты вернулся в полицию?

– Так… – Сенин пожал плечами. – Устал смотреть, как жизнь идет мимо.

– Романтик, – покачал головой Рубен. – Не ожидал от тебя.

– Не ожидал? А себя-то представь на пенсии. Вот сейчас ты важная шишка, консультируешь вождей революции. И вдруг – раз! – и ты овощ в огороде за синим заборчиком.

Рубен почесал макушку. Усмехнулся.

– Ну, да… С трудом представляю. Как тебя жена-то отпустила?

– Поворчала. – О том, что жена вот-вот родит, Сенин, конечно, умолчал.

Рубен некоторое время смотрел ему в лицо. Затем снова усмехнулся.

– По-моему, – сказал он, – ты никак не можешь отделаться от мысли, что я ныне твой, так сказать, враг.

– О, нет, не волнуйся! А впрочем, разве не так?

– Не так. Лично у тебя тут нет врагов, запомни это. Разве тебя оскорбляют, плохо содержат?

– Как бы меня ни содержали, я всё же в плену, а не в гостях.

– А ты думай, что в гостях. Да, ты в гостях, сидишь вот, коньяк пьешь. Уйти не можешь – это да, так считай, что просто дороги занесло. Оно так и есть, и вся эта свистопляска – не более чем политико-экономическая непогода. Кого в ней винить? Господа бога?

– Если тут совсем нет плохих парней, – вкрадчиво произнес Сенин, – то, значит, всё тут хорошие.

– Примитивно, но, по сути, верно.

– Зачем же хорошие парни друг в друга стреляют? Почему гибнут люди?

– Дружище! – Рубен снисходительно улыбнулся. – Тебе ли объяснять? Там, где много оружия, всегда гибнут люди. Вывали сейчас грузовик пистолетов посреди самого мирного города Земли – и там начнут гибнуть люди.

– Не могу понять, – Сенин откинулся на спинке кресла и оглядел Рубена, – ты сейчас искренен или просто хорошо оплачен?

– Если бы я не верил в свое дело, – медленно проговорил Рубен, – я бы сюда не пришел. Ни за какие деньги.

– Браво. – Сенин пару раз хлопнул в ладоши. – И в чем же состоит твоя миссия? Открой мне сокровенные тайны своего учения.

– Ты зря ехидствуешь. Между прочим, речь о живых людях, об их житье-бытье, о котором, наконец, кто-то позаботился. Ты видел, как выглядят местные поселения?

– Видел. Обычные трудовые лагеря.

– Вот именно! И что, так должен выглядеть этот золотоносный край? Горняк, через руки которого в день проходит по килограмму золота, должен ходить на двор, чтобы пописать?

– Да, это печально. Уместнее был бы теплый позолоченный унитаз.

– А это не смешно. Дело в том, что половина акций этих приисков принадлежит Федерации. Кто же еще должен обустраивать этот мир, как не Федерация? Так вот! – Рубен сложил фигу. – Все эти годы правительство не развивает Элдор, а лишь качает из него ресурсы. Всё развитие – это несколько жалких грязных больничек да киноклубы с дырявыми крышами.

– Ну и ладно, – пожал плечами Сенин. – Сюда люди разве кино смотреть прилетают? Они прилетают деньги зашибать!

– Деньги они зашибают, это да. Но ты и сам знаешь, как хитро формулируется контракт. Вход рубль – выход десять. Здоровые люди вынуждены терять здесь и здоровье, и лучшие годы, отрабатывая контракт. Им как-то приходится жить. А жизнь, как мы уже выяснили, дерьмовая.

– Почему же частники не наведут порядок? Они ведь тоже имеют акции.

– А оно им надо? Речь-то идет не о казино и ювелирных магазинах, а о социальных программах, которые заведомо убыточны. Кстати, у частников людям получше – и страховки посолидней, и контракты человечнее.

– Так что надо-то твоим вождям? Я как ни пыжусь, всё не пойму. Крыши в киноклубах починить?

– Что надо? Да всего-то откорректировать финансовые потоки, которые слишком уж разлились. Прямо какое-то денежное половодье.

– Что ж тут плохого, когда люди тонут в деньгах?

– Плохо то, что всё впитывается неизвестно куда. В конце концов, ты прав, люди сюда не роскошествовать летят, а работать. Но видно же, как вокруг вьются разные сомнительные личности. Всем видно, даже глаза протирать не надо. Какие-то странные попечители, какие-то общественные управляющие. И сосут, сосут, сосут! Слишком много левого народа присосалось к золотым жилам, какие уж тут социальные программы!

– И всё-таки, – Сенин многозначительно покачал опустевшей рюмкой, – всё-таки здесь убивают, здесь захватывают заложников. Не вяжется с заботой о трудовом народе.