Отраженная угроза

– Итак, господин Валенски. – Он сел за стол напротив собеседника, направив на того камеру. – Я, Ганимед Сенин, инспектор службы безопасности корпорации, уполномоченный производить предварительное дознание и применять специальные меры. Вы допрашиваетесь в качестве свидетеля в связи с сигналом тревоги, полученным дежурной службой Сектора по гиперканалу 19 августа сего года…

Валенски нервно ерзал на стуле. Находиться в такой роли ему было совсем не в радость. Допрос под запись – штука довольно нервная.

– Да, это я отправил сигнал тревоги, – произнес он чуть подрагивающим голосом.

– Так, – удовлетворенно кивнул Сенин. – Каким образом вы получили доступ к каналу?

– Я воспользовался универсальным ключом, чтобы пройти в центр связи. Я сделал это ночью, втайне от администрации. Ну, и пароль у меня тоже есть.

– У вас есть пароль? – Сенин усомнился, что этому пробирочному клопу могут доверить такие серьезные полномочия.

– Между прочим, – заносчиво проговорил Валенски, обращаясь уже не к камере, а к Сенину лично, – я имею право объявить любую территорию зоной бедствия. Со всеми вытекающими последствиями.

– Хорошо, ваши полномочия будут проверены. О какой опасности вы хотели предупредить Сектор?

Валенски весь как-то подобрался, глубоко вдохнул. От него требовался четкий ответ на прямой вопрос. А отвечать четко он, похоже, совсем не умел. Сенин собирался пресечь любую попытку завести разговор в русло теоретических научных выкладок, как это было вчера.

– Я сейчас скажу, какая опасность… – медленно произнес Валенски. Чувствовалось, что он мучительно думает, собирает мысли в кулак. – Опасность в том, что… – Он выпрямился и смело посмотрел в глаза Сенину. – Дело в том, что к этому моменту все обитатели базы погибли. А на их месте живут биологические копии, которые являются плодом жизнедеятельности грибницы…

Сенин хлопком ладони выключил систему. Затем надвинулся на Валенски.

– Ты что городишь? – угрожающе проговорил он. – Ты рехнулся, что ли, биолог?

– Это всё правда, – ответил он.

– Какая правда? Какие, на хрен, копии? Ты решил руководству Сектора сказку на ночь рассказать, да?

– Это не сказка, – упрямо проговорил Валенски. – И если вы отказываетесь мне верить, то я буду искать другой способ донести факты до нужных инстанций.

– Способ ты будешь искать? Ты знаешь, что будет, если я отправлю такой отчет?

У Валенски задрожали губы.

– Всё! – воскликнул он. – Всё, сейчас вы будете долго передо мной извиняться.

– Ну-ну… – Сенин сложил руки на груди и выжидательно уставился на биотехника.

Тот некоторое время шарил по карманам, затем достал плоский черный футляр и потряс им перед лицом Сенина.

– Что там еще?

– Это запись. Это то, что записали камеры наблюдения.

– Там не было никаких записей.

– Были. Они уничтожены, мне удалось сохранить только одну. Сейчас убедитесь.

Он схватил со стола смарт-планшет и вставил в него карточку с записью. Затем долго искал нужное место. Сенин начал терять терпение.

– Пожалуйста. – С видом победителя биотехник положил планшет перед Сениным.

На экране был длинный участок коридора. Лампы горели тускло, похоже, дежурное ночное освещение.

– Ну, и что?

– Смотрите…

На краю экрана обозначилось движение. Появился человек, он как-то неловко двигался и тянул за собой по полу тяжелый продолговатый тюк. Сенин придвинулся к экрану и удивленно свистнул. Из тюка торчала грязная голая пятка. Потом стало видно, что за ношей остается жирный кровавый след.

Человек остановился, открыл решетку в полу и сбросил труп туда. Затем сам залез следом. Запись остановилась.

Сенин поднял глаза на Валенски, который ответил ему мстительным взглядом.

– Тут есть еще, – вызывающе заявил он. – Не желаете посмотреть? Или не любите сказки на ночь?

– Показывай.

Снова то же самое. Только персонаж другой, а сюжет такой же. И третий фрагмент был идентичен, но теперь Сенин узнал человека. Труп тащил доктор – тот самый, что лечил Сенина. Собственной персоной. Хоть сейчас показывай ему запись и фиксируй признательные показания.

Вид у Сенина, очевидно, был обескураженный, биотехник даже тихонько издевательски рассмеялся.

– А теперь, господин следователь, взгляните на то, что снял я сам. Ничего особенного, сказочка для маленьких…

В кадре был широкий и низкий коммуникационный тоннель, заросший «мочалкой». На трубах, на связках шлангов и кабелей бок о бок были выложены обнаженные мертвецы, десятки тел. В тусклом свете камера двигалась и двигалась по тоннелю, из темноты выплывали всклокоченные, слипшиеся волосы, залитые кровью лица, пустые остекленевшие глаза покойников.

– Ну, как? – деликатно поинтересовался Валенски. Сенин уставился ему в лицо, у него непроизвольно сжались кулаки.

– Слушай, мудила. Какого черта ты раньше молчал?! Что ты мне мозги тут засирал про свои пестициды?

– Я не молчал! – крикнул Валенски и вскочил. – Я пытался, изо всех сил пытался достучаться до ваших деревянных мозгов!

– Что ты пытался, придурок! – Сенин тоже вскочил. – Тут гора трупов, а ты мне лекции по ботанике читал!