Отраженная в тебе

Как, откуда он мог так хорошо меня знать… лучше, чем я знала себя сама?

У меня вырвался глубокий вздох. Я ждала, когда он спросит меня про Бретта, ведь я тоже знала Гидеона.

— Прежде всего, скажи, с ним все в порядке?

Последовала пауза, потом он ответил:

— Опасных повреждений нет. А тебя заботит, есть или нет?

— Разумеется, заботит.

Я услышала, как заскрипели его зубы.

— Я хочу узнать о нем, — натянуто произнес он.

— Нет.

— Ева…

— Не надо говорить со мной таким тоном, Гидеон. Я и так пытаюсь быть для тебя открытой книгой, в то время как ты свои секреты придерживаешь при себе.

Моя голова отклонилась в сторону, так что щека оказалась прижатой к мокрой груди.

— Если я могу получить от тебя только твое тело, ладно, так тому и быть. Но я в ответ не могу дать больше.

— Ты имеешь в виду не «не могу», а «не хочу». Давай будем…

— Не могу!

Я отстранилась и повернулась к нему лицом:

— Посмотри, что со мной происходит. Вчера я уязвила тебя. Хотя сама не отдавала себе в этом отчета, потому что меня гложет чувство обиды даже тогда, когда я пытаюсь убедить себя, что в состоянии жить со всеми твоими умолчаниями.

Выпрямившись в сидячем положении, он раскинул руки:

— Да я широко открыт перед тобою, Ева. Тебя послушать, так можно подумать, будто ты вовсе меня не знаешь… что, кроме секса, у нас нет ничего общего… тогда как на самом деле ты знаешь меня, как никто другой.

— Поговорим лучше о том, чего я не знаю. Почему ты владеешь такой большой долей в «Видал рекорде»? Почему на дух не переносишь семейный дом? Что за раздор у тебя с доктором Терренсом Лукасом? Куда ты отправился в ту ночь, когда мне приснился кошмарный сон? Что таится за твоими ночными кошмарами? Почему…

— Хватит! — рявкнул он, запустив руки в мокрые волосы.

— Ты должен бы знать, что можешь рассказать мне все, — мягко произнесла я, видя его мучительную внутреннюю борьбу.

— Могу? — Его взгляд пронзил меня насквозь. — Тебе недостаточно того, что есть? Сколько еще дерьма я должен вывалить на тебя, чтобы ты пустилась наутек сломя голову?

Взявшись руками за края ванны, я откинулась назад и закрыла глаза.

— Ну и ладно. Будем просто трахающейся парочкой, посещающей для успокоения раз в неделю терапевта. Приятно это узнать.

— Я ее оттрахал, — заявил он. — Тебе легче?

Я дернулась так, что из ванны выплеснулась вода. Желудок мой скрутило узлом.

— Ты оттрахал Коринн?

— Нет, черт побери! — Его лицо побагровело. — Жену Лукаса.

— О… — Я припомнила ее фотографию, найденную через поисковик Google. — Она же рыжая, — вырвалось у меня.

— В Энн меня привлекло именно ее отношение к Лукасу.

Я нахмурилась, сбитая с толку.

— Погоди, ты рассорился с доктором Лукасом до того, как переспал с его женой? Или из-за этого?

Гидеон оперся локтем о край ванны и потер лицо.

— Он отвратил меня от моей семьи. Я отплатил ему тем же.

— Разбил их семью?

— Я имел дело с ней, — хрипло вздохнул он. — Она обратилась ко мне в связи с какой-то благотворительной акцией. Мне и дела до нее не было, пока я не узнал, кто она. Поскольку для меня было очевидно, что Лукаса это убьет, а она явно была не против, я ее трахнул. Думал, на этом все и кончится, но на другой день она позвонила. Чтобы он, узнав об этом, мучился еще больше, я пошел ей навстречу. Ну а когда она дозрела до того, чтобы бросить его ради меня, отослал ее к мужу.

Я уставилась на него, отмечая вызов и смущение одновременно. Он мог бы проделать это снова, но все равно стыдился содеянного.

— Ну, скажи что-нибудь, — потребовал он.

— Она думала, что ты ее любишь?

— Ни хрена! Одно дело трахать чужую жену, а другое — пудрить ей мозги. Я ничего ей не обещал. Через нее я трахал Лукаса и не думал, что это повредит ей. Иначе не дал бы всему зайти так далеко.

— Гидеон… — Я вздохнула и покачала головой.

— Что? — ощетинился он. — Почему ты произносишь мое имя вот так?

— Да потому, что трудно поверить в подобную тупость, проявленную столь смышленым малым. Ты всерьез хочешь сказать, будто регулярно спал с женщиной, но никак не ожидал, что она в тебя влюбится?

— Господи! — Он со стоном откинул голову. — Только не все сначала! — Но затем резко выпрямился. — Ага, стало быть, таково твое мнение? Ты все еще думаешь, ангел мой, что для женщин я прямо-таки дар Божий. Ну что ж, для меня же лучше, если ты веришь, будто я лучшее, что может тебе достаться.

Я плеснула в него водой. То, как он обошелся с собственной привлекательностью, тоже являлось зеркальным отражением моего поведения. Мы оба знали, в чем наша сила, и умели использовать свои активы. Однако не могли видеть, что именно делает нас для кого-то настолько уникальными, чтобы пробудить настоящую любовь.

Гидеон подался вперед и поймал меня за руки:

— Ну а теперь расскажи, что за долбаная история была у тебя с Бреттом Клайном.

— Ты не рассказал мне, чем тебя достал доктор Лукас.

— Нет, рассказал.

— Без подробностей, — настаивала я.

— Сейчас твоя очередь. Исповедуйся.