Отречение от благоразумья

У нас наконец-то появится хоть один живой свидетель, если только я не принял желаемое за действительное. Интересно, кто все это время заботился о могиле? Уна? Ее что-то связывало с фон Клаем или она делала это по доброте душевной? И почему она решила доверить свою тайну именно мне — совершенно постороннему человеку, увиденному первый раз в жизни? Вдруг она действительно обладает чем-то вроде колдовского дара? Или все случившееся являет очередной поворот в развитии неведомой мне интриги, а девчонка из Янковиц — всего лишь звено в цепи? Совсем запутался... Кому верить, кому нет?

Оставаться в лесу не имело смысла. Дела мирские почившего Франциска фон Клая больше не волновали, а мои лошади, привязанные возле колодца, наверняка замерзли и нетерпеливо ждут, когда мы снова отправимся в путь. Одно предсказание Уны уже сбылось... Сбудется ли другое, насчет того, что мне предстоит встретить нынче вечером каких-то «едущих в сумерках» и отправиться по их следам?

Возле колодца все осталось по-прежнему. Я зачем-то приоткрыл толстую дверцу, прорезанную в двускатном навесе и заглянул в стылую гулкую темноту. Колодец как колодец, ничего особенного. Я уже собирался забраться в седло, когда со стороны перекрестка долетел быстро приближающийся шум. Источник его определялся моментально — именно такие звуки сопровождают продвижение довольно большого конного отряда. Судя по скорости передвижения, люди — кто бы они не были — очень быстро доберутся сюда, а мне совершенно ни к чему встреча с незнакомцами.

Схватив обеих лошадей под уздцы, я поспешно потянул их в сторону густого ельника — прятаться. Будем надеяться, что спешащему куда-то отряду не до того, чтобы высматривать оставшиеся на дороге следы. Кроме того, на моей стороне сгущающийся вечер. Если ни одному из моих коней не придет в голову заржать, мы благополучно переждем опасность в укрытии. Вот только кто и куда спешит по укромной лесной дороге?

Потревоженные нами еловые ветки только-только перестали раскачиваться, когда в просветах между деревьями замелькали очертания верховых. Они держались плотной группкой, выстроившись где-то по два, где по три человека в ряд. По моим весьма приблизительными прикидкам всадников насчитывалось довольно много — около семидесяти или восьмидесяти человек. Штандарта или гербов я не заметил, хотя мог бы поспорить, что проезжающие мимо меня люди — не разбойничья шайка, а единое целое, спаянное железной дисциплиной и задачей, которую необходимо выполнить. Жутковатое впечатление они производили, честно признаться — молчаливые стремительные всадники в плотных зимних плащах, освещенные редкими отблесками факелов.

Замыкали цепочку двое больших саней, на которых возвышались плотно укутанные холстиной крупные предметы. Вторые сани перевозили нечто тяжелое и объемистое, судя по тому, с каким усилием налегали на постромки впряженные в них лошади.

Отряд пролетел мимо и скрылся, оставив развороченный и перемолотый в кашу снег, запахи разгоряченных коней и едкого факельного дыма. Я еще немного подождал, убедившись, что за этой группой не появится следующая или из-за поворота не выскочат отставшие, рискнул выбраться на дорогу и озадаченно уставился вслед еле различимым трепещущим огонькам. Получается, Уна знала о том, что неизвестные проедут именно в это время и именно через это место, и из каких-то своих соображений прислала меня сюда? Кстати, куда ведет дорога, по которой ускакали таинственные всадники?

— Любопытство кошку сгубило, — вполголоса поделился я с лошадьми унылой мыслью. — А меня изведет стремление разгадывать загадки. Не вмешивался бы ни во что, жил долго и счастливо...

Служившие мне на теряющейся в сумерках дороге путеводными звездочками факелы вдруг остановились, сбившись в кучу — то ли краткое совещание, то ли осматривают местность. Нас разделяло около сотни шагов, и мне очень хотелось знать, чем заняты странные незнакомцы. Солнце почти исчезло за горизонтом, оставив мир в медленно надвигающейся темноте, и я вполне мог подъехать поближе. Рискнуть? Господь, как известно, хранит безумцев, а моя нынешняя затея не заслуживает иных названий, помимо «опасной», «безумной» и «авантюры чистой воды». Стоит кому-то заметить таящегося в лесу соглядатая, и мою карьеру можно смело считать завершенной.

Всадники толпились возле саней, кое-кто спешился. Несколько человек отвернули в сторону полосы холста, прикрывавшие груз, и поспешно раздавали остальным какие-то свертки. Слышались приглушенные голоса — в основном разговаривали по-чешски, хотя иногда долетали и немецкие слова. Кто-то даже засмеялся, на весельчака тут же строго прикрикнули, велев молчать и готовиться.