Отречение (СИ)

Курусу отчаянно замотал головой и, заткнув уши, прижался к стене. Его тело мелко дрожало, будто его охватила лихорадка, а из глаз сыпались слёзы.

— Что с тобой? — Макабе почувствовал к нему жалость и, приблизившись, стиснул его плечо.

— Я не могу… Больше не могу выносить твою боль, Казуки! — внезапно закричал он, запрокидывая голову и ударяясь затылком о стену.

— Мою боль? — ошеломлённо выдохнул Макабе. — Но при чём здесь…

— Каждый день её становится всё больше и больше. Она душит меня, сжигает, лишает сил… Порой мне хочется исчезнуть из этого мира, лишь бы не ощущать эту бесконечную тоску и одиночество. Как… как ты можешь с этим жить, Казуки? — вскинув на него глаза, в отчаянии спросил Мисао.

— Я не понимаю тебя, Курусу, — тяжело дыша, ответил тот. — Почему ты чувствуешь мою боль? Это как-то связано с синхронизацией?

— Да, — признался Мисао. Его руки безвольно упали, голова тоже поникла. Если бы Казуки не держал его за плечи, он весь сполз бы на пол. — Всё это время с самого начала я блокировал ваше с Соши пересечение. Не давал ему почувствовать те эмоции, что испытываешь ты. Но они не могли просто уйти в небытие, поэтому… Я перенёс их на себя. Сначала боль была не такой сильной, и я переживал её. Мне даже нравилось ощущать это неизведанное чувство, — он слабо улыбнулся. — Но потом… это превратилось в настоящее мучение. Каждый раз, когда ты забирался в Зайн и пытался синхронизироваться с Зигфридом, меня словно в ледяную воду окунали. Твои терзания становились всё сильнее, и я больше не мог справляться с ними в одиночку. Поэтому… Я окончательно перекрыл вашу синхронизацию. Если раньше вы могли общаться, то после этого все выходы были заблокированы. Но так больше не может продолжаться, Казуки, — Мисао внезапно выпрямился и стиснул пальцами его предплечья. — Без пересечения с Соши ты можешь погибнуть, я больше не могу выносить твою боль, а он не должен её ощутить, иначе почувствует, что что-то не так. Поэтому… — Курусу, немного успокоившись, перевёл дыхание. — Я заберу твои воспоминания, связанные с Соши.

— Нет… — глаза Казуки испуганно округлились, а сам он попытался отстраниться от Мисао, но тот крепко держал юношу, а его глаза начали переливаться золотым. В ту же секунду Макабе почувствовал, как фестум завладевает его мыслями.

— Нет! — закричал он и, оттолкнув Курусу, зажмурил глаза и закрыл себе уши, чтобы не видеть и не слышать его. Однако это оказалось бесполезным — фестум уже поселился в его сознании.

— Не сопротивляйся, Казуки, — голос Мисао зазвучал прямо в его голове. — Так тебе будет легче. Легче всем нам. Разве ты не хочешь начать новую жизнь и наполнить её счастьем и радостью?

— Но эта жизнь будет без Соши! Я забуду всё, что между нами было… Нет… — Казуки в бессилии покачал головой. Понимая, что от фестума не сбежать, он рухнул на колени и с мольбой посмотрел в золотые глаза.

— Прошу тебя, Курусу, не забирай их! Не забирай эти воспоминания! Это единственное, что у меня осталось, единственное, что принадлежит только мне! И я единственный, кто хранит то прошлое. Пожалуйста, Курусу… — он прикрыл глаза, чувствуя, как по щекам стекают слёзы. — Ты можешь забрать мою душу или тело, но не отнимай у меня эти воспоминания… — опустившись ещё ниже, Казуки прижался лбом к полу, задыхаясь в беззвучных рыданиях.

— Неужели они дороже твоей жизни? — голос Мисао перестал звучать у него в голове, и Макабе, приподняв голову, увидел, что юноша тоже плачет. — Я лишь хочу избавить тебя от страданий, а ты добровольно принимаешь их. В чём смысл такой жизни? Я не понимаю этих людей! — в отчаянии выкрикнул Мисао и убежал, глотая слёзы. Проводив его взглядом, Казуки снова полностью опустился на пол, невидящими глазами смотря в пространство. Его тело то и дело вздрагивало от судорожных рыданий, но из груди так и не вырвалось ни звука.

========== Марк Зайн ==========

— Система «Зигфрид» — запуск, — чётко произнёс Соши, погружая своё сознание в бесчисленное количество данных. — Настройка показателей. Выведи данные с последнего боя, — перед глазами тут же возникло несколько десятков окон. — Отсортируй их по количеству потраченных боеприпасов. Во вторую очередь — по нанесённому ущербу. Кто получил больше всех ран? — Соши бегло просмотрел данные. — Марк Драйцейн? — задумчиво протянул он. — Странно, раньше Курусу выходил из боя практически невредимым. — Его слабые места? — задал он вопрос системе. На незримом мониторе тут же появилась схема мехи, и красным цветом замигали области максимальной уязвимости. — Сделай то же самое для остальных фафнеров, — приказал Соши.

Когда данные обновились, несколько минут Минаширо всматривался в них, о чём-то напряженно раздумывая. Затем задал программе следующую задачу, за ней ещё одну, и ещё… Его уставший взгляд перемещался с одних показателей на другие, как вдруг все окна перекрылись одним, а в тишине раздался настойчивый пульсирующий звук.