Отречение (СИ)

«Всё, как сказал Курусу», — сердце Каузки застучало в груди ещё быстрее, а ладони вспотели от волнения и страха. Он сидел в своей постели, вцепившись в одеяло и, затаив дыхание, смотрел на неподвижного Минаширо с пугающими чужими глазами. Прошла секунда, другая, третья… Макабе отчаянно ждал, что тот нападёт на него и попытается ассимилировать, как поступали другие фестумы, однако одержимый друг не шевелился. Будто больше не был живым.

— Фестум… — выдохнул Макабе, не в силах отвести взгляда от этих гипнотизирующих глаз. — Ты хочешь поработить и меня? — наконец спросил он, преодолевая страх. Минаширо не шелохнулся, продолжая завораживать друга золотистым сиянием. Из-за оцепенения Казуки было очень тяжело двигаться, однако он нашёл в себе силы откинуть покрывало и подняться на ноги.

— Соши, ты слышишь меня? — неуверенно приближаясь к другу, с надеждой спросил Макабе. — Ты узнаешь меня? — он робко приподнял руку и хотел коснуться парня, как вдруг неподвижный взгляд сфокусировался на нём, и Казуки внезапно окатило жаром. Сердце пропустило удар, когда Минаширо схватил его за вытянутую руку и толкнул, свалив на кровать.

— Соши… — на выдохе простонал юноша, ощущая, как тот навалился на него и прижал руки к постели. Мгновенно стало нечем дышать, Казуки пришлось приоткрыть рот, чтобы захватить больше воздуха.

— Очнись, Соши! — взмолился он, вновь сталкиваясь с золотыми глазами. Стоило лишь почувствовать на себе этот раскаленный взгляд, как тело вмиг обессилело, а разум начал меркнуть. Казуки знал это ощущение, испытывал его каждый раз, когда, находясь в фафнере, сталкивался с фестумом.

— Пытаешься забраться в мои мысли? — одними губами прошептал Макабе, стараясь успокоиться. Хотя какое тут спокойствие: поле боя с небесных просторов перенеслось в его спальню. — Соши это не нужно. Он знает обо всех моих мыслях. Я… открыт перед ним. Нам не нужно забираться в голову, чтобы понять друг друга. А ты так не можешь, верно? — Казуки зажмурил глаза и, стиснув зубы, попытался не проиграть фестуму, заблокировав своё сознание. Один, без Марк Зайна в такой близости от врага, который завладел самым близким человеком. Был ли он когда-нибудь в такой опасности?

— Почему именно ты, Соши? — держась до последнего сквозь ментальные атаки, прошептал Казуки. — Единственный, кому я не могу сопротивляться… — он сделал жадный вдох и внезапно ощутил его запах, от которого всё затрепетало внутри. Даже если сознание понимает, что им пытается овладеть фестум, тело не может сопротивляться близкому другу и причинить ему хоть каплю боли, как это случалось когда-то давно. Тогда Соши тоже пытался ассимилировать с ним, и Казуки пришлось пресечь это таким ужасным способом. Неужели и теперь придётся поступить так же? Отнять у него и второй глаз? Или ранить в самое сердце?

«Запах Соши… — на краю сознания уловил Казуки. — От фестум так не пахнет».

Несмотря на опасную ситуацию, Казуки внезапно осознал, что настолько близко друг к другу они не были очень давно. Всегда между ними стояли какие-то преграды: то постоянное сражение с врагом, то потеря зрения, то Курусу Мисао и подмена воспоминаний… И теперь между ними опять вырос барьер, но по-сравнению с предыдущими он не казался таким высоким. Юноша невольно потянулся к другу и прикоснулся своим телом к его, как вдруг Минаширо замер. Ментальная атака прекратилась, и Казуки неуверенно приоткрыл глаза. Золотистое сияние тут же обожгло его, но парень продолжил смотреть. Наверное, быстрые удары его сердца слышал и Соши, поскольку опустившись на тело жертвы он уткнулся ему в плечо и сделал глубокий вдох. Казуки наоборот перестал дышать, а его тело вспыхнуло и стало влажным.

— Соши? — нерешительно позвал он и попробовал пошевелить руками, однако пальцы Минаширо будто срослись с его предплечьями. Казуки становилось всё жарче с каждой секундой, а футболка даже прилипла к спине. Дыхание Соши щекотало его шею, и Макабе постарался хотя бы отодвинуться от него. Видимо, фестум принял этот жест за сопротивление, поскольку резко схватил Казуки и, перевернув его, прижал лицом к подушке.

— Что ты делаешь? — взмолился тот, чувствуя, как друг навалился сзади. Схватив футболку Казуки за ворот, он рванул её вниз с такой силой, что порвал на двое. Глаза Макабе широко раскрылись от страха, он дернулся вперёд, но фестум, вцепившись в его ноги, снова подтянул к себе и ухватился за пояс его трико.

— Соши! — у Казуки даже сел голос от испуга и поражения, что он испытал, когда ткань соскользнула с его бёдер. Минаширо схватил его за руки и снова намертво впился пальцами в предплечья юноши, прижав их к постели. Склонившись, он жадно провёл языком между его лопаток, и Казуки снова замер, мелко задрожав всем телом.

— Чего ты добиваешься? — неровным голосом спросил он, повернув голову и скосив на одержимого глаза. — Разве ты не хотел овладеть моим сознанием? Зачем тебе потребовалось моё тело?