Отрекаясь от русского имени. Украинская химера

Удивительно и необъяснимо. Даже странно, но… шедевр украинской историографии НЕ ЗНАЕТ(!) ни «украинцев», ни «украинского народа». Не знает даже «Украины»! Более того, принципиально отвергает это название, усматривая в его использовании слепое следование «бесстыдным и злобным Польским и Литовским баснословцам», коими намеренно «выводится на сцену из Древней Руси, или нынешней Малороссии, новая некая земля при Днепре, названная … Украиною» [97].

С возмущение отвергая это польское наименование анонимный автор «Истории Русов» как-будто в пику будущим идеологам украинства повествует о «мужестве и предприимчивости народа Русского», «Русских князьях», «воинстве Русском», «письменах и грамоте Русской», «Русской Церкви», а после воссоединения Малой России с Великой — об «армии соединенной России», «войсках Российских», «россиянах» и «России». Автор, правда, вводит в действие «малороссиян» и их антипода — «московцев», но ни «Украины», ни «украинцев» в его «Истории» НЕТ…

Этот воистину уникальный и загадочный изъян «Истории Русов» составляет постоянную головную боль самостийников, особенно при необходимости цитирования ее текста. Тому же В. Шевчуку в его восторженных хвалах непревзойденному украинскому «шедевру» едва ли не в каждом фрагменте своей статьи пришлось прибегать к корректировке и уточнению авторской терминологии («Русь — это Украина», «Украина (Русь)» и т. д.), а при непосредственном цитировании метить текст украинопреобразующими вставками — «и русаки ваши (то есть украинцы. — В.Ш.)» … «за кровь народа Русского (то есть украинского. — В.Ш.)»… — и так бессчетное число раз, с упорством и систематичностью дятла, долбящего дерево.

«Улучшение» шедевра — дело скверное, даже святотатственное, тем более, когда приходится объяснять современным «украинцам», то необъяснимое упорство, с которым их пророк и предтеча, упрямо называет их Русскими или малороссами, а край, в котором они живут, — Малой Россией. Специалист по «малороссизму» [98] не без натуги снимает головоломную проблему, сославшись на … исторические невежество(!) творца «Истории Русов», который «анахронически полагает, что название «Украина» присвоили нашей земле поляки … так как не владел достаточными историческими знаниями». (Не знал, например, что «название «анты» в переводе с санскрита означает: люди, которые живут у края, украинцы» [99]… Этот пример, по-видимому, должен вызвать у читателя знакомый ассоциативный ряд: Овидий-«украинец», Колумб — тоже, а на Венере государственный — «украинский язык»… обратив утверждения В.Ш. в аксиому, доказательств не требующую.) Впрочем, каким именно образом почетное звание шедевра историографии можно сочетать с «недостаточными историческими знаниями» его автора, восторженный апологет «Истории Русов» не объясняет, да, наверное, перед ним, как «украинцем», такой вопрос и не возникал, ибо «украинцы» возносят «Историю Русов» не за историческую правду (ее там нет), и не за литературные достоинства, более чем спорные, хотя и написана она вполне добротным Русским языком, языком Ломоносова, Державина, Жуковского (на «мову», между прочим, ее перевели только в 1959 году, в Нью-Йорке, по той прозаической причине, что в момент написания украинского шедевра «украинского языка» просто не существовало)… нет, возносят они «Историю Русов» прежде всего за ту неиссякаемую, злобную, кричащую ненависть ко всему Русскому — Русскому Народу, Русской вере, Русской культуре, Русским порядкам, — коей проникнуты каждая ее страница, каждая ее строчка, каждая ее буква.

** *

Но не только русофобией затрагивает «История Русов» потаенные душевные струны всякого «украинца». Этот шедевр воинствующего невежества аккумулировал и впервые ясно выразил глубинную сущность того политического явления, которое позже станет известно под именем «украинства», «самостийничества», «малороссийского сепаратизма». «История Русов» сформировала все основные постулаты украинской идеологии, причем в окончательной и неизменной форме: прошедшие два столетия, несмотря на грандиозный размах теоретической деятельности самостийников, ровным счетом ничего к ним не добавили и ни на йоту их не изменили. И в этой неизменности и догматичности — непреходящее значение «Истории Русов» для «украинцев», объяснение неумирающего их к ней интереса и неуемных восторженных похвал в ее адрес.