Отрешенные люди

Поехали. Добиралась больше недели, показал им сын старика, где тот песок мыть надо. Стали мыть, как умели, а через короткое время нашли несколько самородков, но небольших. Шведы, что с ними были, морщатся, что не то все. Видно, парень другое место указал по уговору с отцом, а может, и напутал чего. А ночью парень сбежал и коней у них увел. Две недели выбирались, плутали, пока не вышли к становищу, где тот Чагыр обитал. А там плач, вой, слезы. Говорят, помер Чагыр прошлой ночью и схоронили уже. Могилку показали. А та или нет могилка - не разберешь. Спросили про деньги молчат. Взяли двоих стариков, коней у башкир и повезли в Тобольск, чтоб они сами ответ перед губернатором держали. А тут новое дело - князя Гагарина Матвея Петровича, в железах закованного, в столицу, будто бы увезли по указу государя императора. Говорили, что он золото нашел в каких-то древних курганах, а государю о том не донес, себе оставил.

Делать нечего, стариков отпустили, а то грозились жаловаться. После ареста Гагарина народ боялся слово лишнее сказать, как бы самим по той же дорожке в железах на допрос не отправиться. Шведов в скором времени тоже обратно на родину отпустили, старики из казаков, что с ним ездили, поумирали кто где. И вот он, Дмитрий Угрюмов, один из всех остался. Все сам собирался снова на Урал отправиться, а не выходило - дела, служба.

Когда полковник закончил рассказывать, некоторое время все молчали, переглядывались, не зная верить или нет старому служаке.

- Чего ж ты раньше молчал? - заговорил Зубарев-старший. - Губернатору бы новому открылся.

- А мне какой с того толк? - пожал тот плечами. - Я и подзабывать уже обо всем том начал. Так вот к случаю пришлось и рассказал.

- Слыхал я, будто бы государыня тем, кто новые прииски руд откроет, жалует высокие чины и в дворянство возводит, - задумчиво проговорил Михаил Яковлевич Корнильев. - Был бы помоложе, опробовал удачу, - и он кинул выразительный взгляд на младшего из братьев, Василия.

Тот понял, что слова брата адресованы именно к нему, но покачал с усмешкой большой рыжеволосой головой, сверкнул черными глазами, ответил:

- Не по мне такое дело... Там где золото, там и корысть. Разбойники. Воры. Набегут, оглянуться не успеешь, как глотку перережут или голым по миру пустят.

Вдруг Иван Зубарев порывисто вскочил из-за стола и обратился к отцу:

- Благословите, батюшка, на доброе дело.

- О чем это ты? - не понял тот.

- На золотые прииски отправиться. Коль песок сыщу, то и себе прибыток добуду, и государыня может, отметит, в дворянское достоинство, глядишь, возведут.

- Думай, о чем говоришь, - отмахнулся от него Зубарев-старший, -не такие молодцы, как ты, шею себе на том деле поломали. У нас и своих забот хватает, а ты - прииски...

- А почему бы и нет? - заступился за двоюродного брата Михаил Корнильев. - Со своей стороны обещаю людьми помочь, отправить с Иваном пару человек, снаряжение куплю какое требуется.

Василий Павлович на какое-то время задумался, пытаясь оценить предложение, глянул на полковника Угрюмова.

- Чего скажешь, Дмитрий?

- А чего тут говорить, - не поднимая головы, ответил тот, - дело верное. Я те самородки своими руками держал. Как сейчас они у меня перед глазами стоят. Ежели бы Матвей Петрович еще годик побыл здесь, то непременно нашли бы мы те прииски.

- Не знаю чего и ответить, - пожал плечами Зубарев-старший, - Ванька у меня парень доверчивый, готов всякому поверить. А с другой стороны - словно уксус въедливый, моя кровь, - не без гордости добавил он. - А может, и вправду дать отцовское благословение на сие дело?

- Я бы поостерегся, - высказался осторожный Карамышев.

- Потому и сидишь тут сиднем, а все без толку, - жестко подрезал его Угрюмов, - без риска и рыбку из реки не выловишь.

- За большое дело берется Иван, - добавил от себя Алексей Корнильев. И я со своей стороны готов денег подзанять.

-- Ладно, - окончательно сдался Василий Павлович, - будь по твоему, Иван. Поезжай, только лета дождись, а то знаю тебя, готов хоть завтра кинуться.

-- Спасибо, батюшка, - прочувственно поклонился ему Иван, - и вам, братьям, спасибо на добром слове. Не подведу, вы меня знаете.

- Да чего там, - отозвались дружно те, - мы завсегда рады помочь.

Вскоре все стали расходиться, ссылаясь на поздний час. Остался ночевать лишь полковник Угрюмов, которому завтра с утра надо было отправляться обратно в Тюмень. Прокопьевна и Варвара Григорьевна, проводив гостей, начали убирать со стола. Мать, узнав, что Иван собрался ехать в степь искать золото, всполошилась, принялась отговорить его:

- Ишь ты, храбрец выискался! Деньги просвищешь, ничегошеньки не найдешь, а хозяйство и дела все нам с отцом на себе тянуть? Не было меня при том, а то бы я сказала тебе...

Зубарев-старший усмехнулся на слова жены и кивнул Угрюмову:

- Пошли в мой партамент. Там без крика и поговорим. Варя, принеси-ка нам наливочки туда. И ты, Вань, айда с нами. Чего тебе тут с бабами сидеть, ихние россказни да причитания слушать.

- Идите, идите, - выговорила им вслед Варвара Григорьевна, - без вас и нам спокойней, не наговоритесь все никак.