Отрешись от страха. Воспоминания историка

После венгерских событий и в связи с выступлением (под гром аплодисментов) Бурджалова в Публичной исторической библиотеке в Москве Панкратова и Бурджалов были вызваны в отдел науки ЦК, где их упрекали в том, что они, дескать, отступили от принципов партийности. Заседание вел тогдашний заведующий отделом науки Кириллин (ныне председатель Государственного Комитета Совета Министров СССР по науке и технике). Редколлегии были предъявлены три обвинения: передовая журнала, где будто бы бралась «под защиту» буржуазная историография; статья Бурджалова, в которой он якобы принижает роль партии и клевещет на Центральный Комитет; опубликование статьи о рабочем контроле. Панкратова призналась, что ряда опубликованных в журнале статей она не читала. Бурджалов же ни в чем себя виновным не признал и утверждал, что он выступал с подлинно партийных позиций. Секретариатом ЦК было принято решение: Бурджалова с поста заместителя редактора снять, Панкратовой указать, работника редакции Хесина, ответственного за подготовку статей к печати, уволить с работы (два года после этого Хесин был безработным, в конце концов его взяли на работу в Институт истории).

Панкратова подала затем заявление об освобождении ее от обязанностей ответственного редактора журнала. Бурджалова послали на работу в Институт истории. Но на этом дело не кончилось.

Секретарь партийного бюро Института Соболев, бывший секретарь по пропаганде Ленинградского горкома партии, известный своими сталинистскими взглядами, пригласил Бурджалова в партийное бюро и спросил его, как тот относится к решению секретариата ЦК. Бурджалов откровенно ответил, что считает решение неправильным. И здесь начался заключительный акт драмы. Соболев срочно собирает заседание партийного бюро, рассказывает о разговоре с Бурджаловым, и Бурджалова исключают из партии, что для него было равносильно смертному приговору. Однако на партийном собрании при утверждении решения партийного бюро Якубовская выступила против исключения и предложила ограничиться выговором. Выговор, несмотря на яростные протесты сталинистов, был утвержден большинством голосов. Вскоре после этого Ученый совет Института под большим нажимом провел внеочередную переаттестацию Бурджалова: для избрания на должность старшего научного сотрудника Бурджалову не хватило двух голосов, и он был уволен.

Спустя много лет книга Э. Бурджалова о Февральской революции была опубликована. Бурджалов стал к этому времени старым, больным человеком...

Анна Михайловна Панкратова через несколько лет умерла. На ее похороны пришли Каганович и Молотов.

Арьергардный бой сталинистов, когда им удалось «скрутить» Бурджалова, не превратился в контрнаступление, даже несмотря на венгерские события. Силенок у сталинистов явно поубавилось. Самое главное заключалось в том, что нельзя было больше разжечь народную истерию и использовать ее в интересах власти. После смерти Сталина это оказалось абсолютно невозможным.