Отрезок пути

– Это личное! – упрямо повторяет Гарри. – Вы думаете, что я лгу?

– Мистер Поттер, никто не обвиняет вас во лжи, – успокаивающе произносит бабушкин приятель. – Однако вы еще слишком юны и многого не знаете. Мы должны убедиться, что воспоминания не были подделаны.

– Я видел подделанные воспоминания! – Гарри со злостью ударяет кулаком по подлокотнику. – Ничего похожего! Подделку легко отличить!

– Вы очень наивны, мистер Поттер, – усмехается Янг. – Талантливый волшебник может так подделать воспоминание, что вы вообще ничего не обнаружите без специальных тестов.

Гарри растерянно моргает.

– Так ведь не в своей же голове! – снова выкрикивает с места Гермиона. – Профессор Снейп не просто сунул Гарри флакон с воспоминаниями, он извлек их из собственной головы на наших глазах! Он был при смерти, все произошло в считанные секунды! Как, по-вашему, он должен был их подделать в такой ситуации?

– Если вы еще раз позволите себе вмешаться в допрос свидетеля, вас выведут из зала суда, мисс Грейнджер, – сурово заявляет мадам Янг и вновь обращается к Гарри: – Итак, мистер Поттер, вы предъявите воспоминания Визенгамоту?

– Нет!

– Это ваше последнее слово?

– Да!

– Вы ведь, кажется, никогда не ладили с профессором Снейпом, мистер Поттер, – меняет тактику Янг. – Откуда такое желание во что бы то ни стало защитить его частную жизнь?

– Он мне помогал! – заявляет Гарри.

– Только в последний год?

– Простите?

– Профессор Снейп начал помогать вам только после смерти профессора Дамблдора?

– М-м-м… нет… – признается Гарри.

– А когда же? – прищурившись, спрашивает Янг.

– На первом курсе он спас мне жизнь, – бормочет Гарри. – Квирелл проклял мою метлу, а Снейп пытался снять проклятие. Мы тогда решили, что он хотел меня убить, но оказалось, что все наоборот.

– Вы поблагодарили его за это?

– Что?

– Есть такое слово – «спасибо», мистер Поттер, – издевательски произносит Янг. – Обычно его употребляют, когда хотят за что-то поблагодарить. Например, за спасенную жизнь.

– Да он бы меня убил! – выпаливает Гарри.

– С чего вы взяли? Он ведь спас вас.

– Только чтобы вернуть долг жизни моему отцу! Он меня ненавидел и постоянно издевался! – Гарри, окончательно потеряв над собой контроль, вскакивает с кресла.

– Да? – Янг совершенно невозмутима. – То есть, вы не давали ему никакого повода? Не грубили, не хамили, выполняли все его указания, не отвлекались на занятиях, не нарушали правил, вели себя уважительно…

– Я… он… – Гарри растерянно моргает и оглядывается по сторонам в поисках поддержки.

– Шайенна, – вмешивается Кингсли, понимая, что допрос слишком далеко зашел, – мне кажется, все это не имеет прямого отношения к рассматриваемому делу. Прошу вас! – добавляет он с нажимом, видя, что она мешкает.

– Что ж, у меня больше нет вопросов, господин министр, – нехотя подчиняется Янг и недовольно поджимает губы.

Мерлин Великий, да если бы не Кингсли, она бы Гарри вместе с мантией сожрала! И откуда, интересно, столько агрессии? Может, она тоже когда-то враждовала с его отцом? Да нет, это вряд ли, у них разница в возрасте лет десять. Хотя, нельзя не признать, что она в чем-то права. Если бы я узнал, что человек, которого я считал преступником, на самом деле спас мне жизнь, меня бы совесть пинками погнала благодарить и просить прощения. Иначе я бы этому человеку потом просто в глаза смотреть не смог. И что это еще за долг жизни отцу Гарри?.. Мерлин, ну конечно! Фактически Джеймс Поттер действительно спас его, вытащив из Воющей хижины! Ага, и заодно дал понять, насколько его жизнь никчемна… Хорош долг жизни, ничего не скажешь! И откуда, интересно, Гарри вообще это взял? Хотя чего я думаю, кто у нас считает, будто имеет право за других решать? Чтоб ему вечно в аду гореть, этому старикашке!

– Можете занять свое место в зале суда, мистер Поттер, – разрешает Кингсли, задав Гарри еще несколько общих вопросов.

Гарри с несчастным выражением лица плетется к своей скамье. Многочисленные зрители провожают его глазами.

– Господин министр, – подает голос мадам Янг. – Вы говорили, что есть еще один свидетель.

– Да, – подтверждает Кингсли, – для дачи показаний вызывается Невилл Фрэнк Лонгботтом.

Я поднимаюсь со скамьи. Те, кто не в курсе дел, изумленно таращатся на меня. Оно и понятно – все-таки Гарри у нас главный герой войны, логично, что именно он должен быть ключевым и последним свидетелем. И тут вдруг я непонятно откуда взялся.

Сидеть на жестком стуле еще неудобней, чем мне казалось. Металлические перекладины врезаются в спину, сиденье слишком жесткое. А ведь допрос, чует мое сердце, затянется надолго.

– Скажите, мистер Лонгботтом, – произносит Кингсли после окончания стандартных речей, – чем вы занимались в Хогвартсе после смены руководства?

– Возглавлял армию сопротивления, господин министр.

– Какие функции выполняла эта армия?

– Мы сопротивлялись диктатуре Кэрроу, – объясняю я. – Всячески мешали им, подстраивали ловушки, выводили их из себя.

– Профессору Снейпу было известно о вашей деятельности?

– Да, господин министр. То есть, сначала я думал, что он ничего не знает, но с тех пор, как мы начали сотрудничать…