Отрезок пути

– А хоть бы и вся школа. У женщин странная логика. Мне кажется, она просто списала все на свое происхождение. Для нее это было предпочтительней, чем признать, что она не в твоем вкусе.

– Тут ты прав, – соглашается Северус. – Но в то время я просто ничего не понимал. Как бы то ни было, мы перестали даже здороваться. А на седьмом курсе она начала встречаться с Поттером.

– Думаешь, тебе назло?

– Не исключаю такой возможности. Однако сомневаюсь, что Лили была способна выйти замуж за человека, которого не выносила, и родить ему ребенка, исключительно, чтобы насолить мне. Она слишком высоко себя ценила. Полагаю, в этом случае их отношения ограничились бы парой свиданий. Возможно, Поттер и в самом деле изменился после окончания школы…

Судя по тону, Северус и сам в это не верит.

– Ты обещал рассказать, как стал Пожирателем смерти, – решаюсь напомнить я.

– Раз обещал, расскажу, – спокойно говорит он. – Как ты наверняка догадался, здесь все связано. Дело в том, что, когда я только поступил в Хогвартс, на меня обратил внимание Люциус Малфой. Конечно, он тогда еще не был Пожирателем смерти, но отец просил его наблюдать за студентами и выделять самых способных. Мой отец запрещал матери колдовать, но она с ранних лет тайком учила меня магии – в том числе, Темным искусствам. Кроме того, мы вместе готовили зелья, против которых отец почему-то ничего не имел. Впрочем, продажа зелий приносила матери доход, а ему всегда требовались деньги.

– Он пил? – догадываюсь я.

Северус кивает.

– От того и умер. Когда я начал зарабатывать, то сам стал покупать ему большое количество алкоголя. Напившись, он ложился спать и никому не мешал. В общем, речь сейчас не о нем, – он болезненно морщится и продолжает: – Уже на первом курсе я знал, множество заклинаний, а в зельеварении разбирался лучше некоторых старшекурсников, поэтому на уроках мне было скучно. Я занимался с опережением, читал учебники для старших курсов, потом начал корректировать рецепты зелий, изобретать заклинания.

– Твой учебник по зельям для шестого курса, который был у Гарри, – вспоминаю я. – На каком курсе ты его изучал?

– Кажется, на четвертом или на пятом… Не в этом дело.

– Погоди. Скажи мне вот что: Лили действительно разбиралась в зельях, или дело было в тебе?

– Разбиралась, конечно, – слишком быстро отвечает он.

Я стискиваю зубы. О мертвых, конечно, плохо не говорят, но эта особа нравится мне все меньше и меньше. Мало того, что она мстила человеку, который считал ее другом, только за то, что он не бросился ей на шею, так еще и училась за его счет!

– Не смей ее осуждать! – резко говорит Северус. – Лили была прекрасным человеком.

– Но ты сам сказал, что она знала о твоих экспериментах!

– Да! Но это ни о чем не говорит. Тогда я подумал, что это она рассказала Поттеру о моем заклинании, но много позже выяснилось, что за мной шпионил Петтигрю в облике крысы. На старших курсах он проводил в подземельях б'oльшую часть свободного времени – господа Мародеры вознамерились выяснить, кто из слизеринцев планирует примкнуть к Темному Лорду. Возможно, тогда он и начал задумываться о переходе под его знамена. Лили меня не подставляла. Никогда.

– Ладно, – я решаю больше не говорить с ним о ней, в конце концов, меня там не было, и я не имею права делать выводы. – А при чем тут Малфой?

– При том, что он счел меня перспективным. Ни о какой дружбе речи, конечно, в то время не шло – меня злила его снисходительность. Но, по крайней мере, на факультете ко мне никто не лез. Курса с третьего я начал зарабатывать – сначала делал за других студентов домашние работы, потом стал готовить зелья на заказ. С пятого курса начали приходить заказы со стороны, якобы от Люциуса, который на тот момент уже окончил Хогвартс. Их мне передавали сокурсники. Они же потом забирали готовые зелья и передавали мне деньги.

Я моментально соображаю, что к чему. Северус подтверждает мои догадки:

– Некоторые из зелий были запрещенными. Меня это не смущало. В то время я интересовался Темными искусствами, а многие запреты казались мне глупыми. Конечно, я довольно быстро разобрался, на кого работаю… Разобрался, но продолжал в том же духе.

– Но ты не собирался становиться Пожирателем смерти? – уточняю я.

– Честно говоря, долгое время я об этом даже не задумывался, – признается Северус. – Мне нужны были деньги, и я их получал. Все остальное меня не волновало. Я наивно полагал, что могу готовить зелья, пока считаю нужным, а потом просто прекратить, и никто меня силой к Тем… кхм… к Волдеморту… не потащит.

– И что? Потащили?

– Не говори глупости! – фыркает он. – Сам пришел. Когда я учился на седьмом курсе, Люциус пригласил меня на рождественские каникулы, намекнув, что со мной хочет познакомиться важный человек. Я сразу понял, о ком идет речь.

– И не испугался?

– Я был идиотом. Решил, что посмотрю, что к чему, после чего приму окончательное решение. В школу вернулся с темной меткой.

– Он заставил тебя принять ее? – с ужасом спрашиваю я.