Отрезок пути

Мне остается только вздохнуть. Впрочем, может, оно и к лучшему. Вот выговорится сейчас, и легче станет. А заодно решит держаться от меня подальше, потому что я слишком много о нем знаю. Но если так для него лучше, спорить не стану. Я подавляю вздох.

– Ты отправился к Дамблдору?

– Не сразу, – Северус качает головой. – Как я уже говорил, Волдеморт следил за нами, словно коршун, и заставлял нас следить друг за другом. Сначала я хотел разыскать Лили, но испугался, что могу невольно привести его к ней, если мне это удастся. Выбраться к Дамблдору тоже было непросто, я искал способ уйти незамеченным. Все эти годы я о ней не думал, но после того, как Волдеморт открыл охоту на нее и Поттера, воспоминания начали меня буквально преследовать. И вспоминал я не эти дурацкие ссоры, а то хорошее, что было в нашей дружбе. А хорошего было немало… Мы ведь действительно были друзьями, клялись, что всегда будем вместе. Однажды она даже наорала на МакГонагалл, когда Поттер меня подставил, а потом… Впрочем, неважно!.. – прерывает он сам себя. – Я думал о ней постоянно. И когда окончательно убедился, что Лорд не изменит своего решения, я… я умолял его не убивать ее. Кого угодно, но только не ее. И он обещал, что оставит ее в живых.

– Но ты ему не поверил? – уточняю я. – Вряд ли он мог бы оставить в живых магглорожденную.

– Дело не в этом, – морщится Северус. – Волдеморт и с магглами мог бы работать за милую душу, если бы они приносили пользу. Его политика в этом отношении была очень гибкой. Обзаведись его преданный и полезный сторонник женой из магглов, он бы и пальцем ее не тронул. Другое дело, что Лили всегда до последнего защищала тех, кто ей дорог, а Волдеморт не стал бы тратить на нее время, – он откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. – Наконец, мне удалось найти способ связаться с Дамблдором. Я рассказал ему все и попросил защитить Лили. Он согласился, и я пообещал ему… сказал, что готов на все… А потом они погибли. Волдеморт, как и следовало ожидать, слова не сдержал…

– Дамблдор тоже! – не сдержавшись, говорю я.

– Дамблдор не смог защитить ее…

– Не захотел! Иначе сам бы стал хранителем тайны. Разве нет? А Петтигрю? Неужели такой сильный волшебник, как Дамблдор, его не вычислил?

– Ты прав, – неожиданно соглашается Северус, открывая глаза. – Тем более, Волдеморт говорил, что в Ордене завелся предатель, только не называл нам его имени.

– Ты сообщил об этом Дамблдору?

– Разумеется! – Северус смотрит на меня, как на идиота, но потом печально усмехается: – Все мы были дураками. Я ведь все эти годы ненавидел Блэка за его предательство, которого на самом деле не было… лишь бы не так сильно ненавидеть себя.

Мне хотелось бы сказать, что ему не за что себя ненавидеть, но это не так.

– Прости меня! – неожиданно выпаливаю я.

– За что? – спрашивает Северус, ошеломленно глядя на меня.

– Если бы я прочитал твое письмо, тебе не пришлось бы сейчас все это рассказывать, – поясняю я, краснея.

– Возможно, это даже хорошо, – он слегка пожимает плечами. – Одно дело писать, другое – говорить. Особенно, когда пишешь, ожидая смерти, и говоришь, зная, что будешь жить… Но, я надеюсь, ты понимаешь, что Гарри прекрасно проживет без этой информации?

– Конечно, – заверяю я и сердито добавляю: – Он все равно ничего не поймет!

Северус вопросительно поднимает брови.

– Дамблдор растил его на убой! – возмущенно говорю я. – А он продолжает его превозносить! Честно, мне временами хочется собственноручно написать о нем обличительную статью! Просто противно все это слушать!

– Нехорошо отбирать у детей конфеты, – укоризненно произносит Северус, только что пальцем мне не грозит. – Кому будет легче, если ты наговоришь о нем гадостей, пусть и правдивых? Тебе? Едва ли. Мне? Тоже нет. Поттеру? Сомнительно. И, кстати, как ты узнал о плане Дамблдора насчет Поттера? С трудом верится, что он мог рассказать об этом.

– Почувствовал, – хмуро объясняю я. – В тот момент, когда Волдеморт уничтожил хоркрукс. Потом уже сообразил, что к чему. Почему ты мне не рассказал?

– Мне нравился интерьер кабинета, – заявляет Северус, не моргнув и глазом. – Вырванный из стены портрет бывшего директора его бы не украсил.

Я закусываю губу, чтобы не улыбнуться. Вот теперь он точно в полном порядке.

– Наверное, мне не следует об этом спрашивать… – неуверенно говорю я, чуть помолчав. – Но твой Патронус…

– Патронус – это все, что у меня от нее осталось, – тихо отвечает он.

– У нее был такой же?

– Честно говоря, понятия не имею. Дамблдор утверждал, что да.

– Ты его не видел? – уточняю я.

– Где, по-твоему, я мог его увидеть? – осведомляется Северус. – В школе такие заклинания не изучают, в Ордене я состоял меньше года, и, кроме Дамблдора, об этом никто не знал, так что сообщениями мы ни с ней, ни с Поттером не обменивались. Она всегда напоминала мне лань. Такая же грациозная и глаза огромные. И чуть что убегала, если ей что-то не нравилось.

– Патронус стал таким после ее смерти?

Северус медленно кивает.