Отрезок пути

– Великолепно. Как вам наверняка известно, студенты разных факультетов зачастую конфликтуют между собой. Итак, представьте себе ситуацию. Однажды вечером студенты Гриффиндора в безлюдном коридоре сталкиваются со своими … неприятелями. Очевидно, что ничем хорошим такая встреча закончиться не может, – он брезгливо кривит губы. – Студенты достают палочки, и уже готовы к тому, чтобы устроить побоище, но тут появляются ваши родители – старосты Гриффиндора. Представители других факультетов морально готовятся к снятию баллов и взысканию, однако с ними ничего подобного не происходит.

Он замолкает. Я несколько секунд ожидаю продолжения, а потом внезапно понимаю, что он имеет в виду. «С ними». То есть…

– То есть, вы хотите сказать, что они наказали своих? – уточняю я, не скрывая изумления.

– Верно, Лонгботтом. Именно так они и поступили, – на его губах появляется не свойственная ему задумчивая полуулыбка.

– Но поче… – я осекаюсь на полуслове. До меня доходит, и я тихо спрашиваю: – Их, было больше, да, сэр?

– Да, Лонгботтом. Их было больше, – ровным голосом отвечает Снейп.

Я потрясенно молчу. Не представляю, что тут вообще можно сказать. Наверное, это глупо, но бабушкины истории о том, какими великолепными аврорами были мама и папа, сколько жизней они спасли, и как трижды бросали вызов Волдеморту, сейчас почему-то кажутся ерундой. А еще мне интересно, не входил ли, случайно, Снейп в число этих самых «неприятелей».

*

Бабушка считает, что я веду непотребный образ жизни, и настаивает на том, что мне необходимо как-то его изменить. Я пока не спорю и делаю вид, что честно пытаюсь. Но это ненадолго. Скоро мне исполнится семнадцать, и тогда я просто поставлю ее перед фактом. Скажу, что отныне и впредь буду делать только то, что хочу, не оглядываясь ни на кого. Выслушать – выслушаю, но поступлю все равно так, как считаю нужным. Хватит. Надоело. Я живой человек, и никто не может за меня решать. Даже бабушка. В конце концов, я не тупица и не бездарность. Все со мной в порядке. Только спать не могу.

Нет, чисто физически могу, конечно, и даже хочу. Но предпочитаю этого не делать. Вожусь со своими растениями в теплице, дразню мимблетонии, которых у меня уже пять штук, не считая самой первой, подаренной Элджи. Сижу над книгами до поздней ночи, пока глаза сами не начинают закрываться, и только тогда доползаю до постели. Или не доползаю и засыпаю прямо за столом или в кресле. Один раз даже в теплице уснул. Мышцы, конечно, наутро болят просто ужасающе. Но зато я не вижу снов. Никаких. А это то, что нужно.

Можно было бы заказать «Сон без сновидений», но меня не слишком радуют такие побочные эффекты, как рассеянное внимание, сонливость в дневное время суток и постепенное привыкание. Вот как-то совсем не хочется превращаться в зевающего невнимательного наркомана. Правда, если верить отражению в зеркале, именно так я сейчас и выгляжу. Под глазами круги, а сами глаза красные и больные, лицо какое-то осунувшееся и цвет нездоровый. В общем, такое впечатление, что я уже умер, и это вовсе не я, а инфери. Нужно срочно что-то придумать.

*

Хорошая комната. Приятная. Атмосфера здесь какая-то умиротворяющая. Не обстановка, а именно атмосфера. Здорово, что место для занятий нашлось! Да еще какое – все, что нужно для изучения защиты от Темных искусств.

Я осматриваюсь и усаживаюсь на подушку рядом с Джинни и Дином. Неплохо. Очень неплохо. Интересно, преподаватели об этой комнате знают? Главное, чтобы не знала Амбридж. Впрочем, насколько я понимаю, войти сюда она не сможет, если не будет точно знать, чем мы здесь занимаемся. А знать она не будет, пока ей кто-нибудь не расскажет. Остается надеяться, что среди присутствующих нет ни предателей, ни идиотов.

К восьми часам все, наконец, собираются. И вместо того, чтобы заняться делом, начинают бурно обсуждать руководителя и название. Мерлин… Да какая разница, как называться? От этого что-то существенно изменится? А с руководителем и так все ясно – Гарри, кто же еще? Он нас учить будет, ему и быть главным.

Впрочем, определиться удается быстро. За Гарри даже Смит голосует, и выбор названия тоже проблем не вызывает. Армия Дамблдора – это хорошо, с юмором. Молодец Гермиона, ничего не скажешь.

Начать Гарри решает с Экспелиармуса. Это хорошо, что с простого, – по крайней мере, меньше шансов, что я выставлю себя идиотом. Наивно с моей стороны так думать, поскольку идиотом я начинаю себя чувствовать, не успев толком обрадоваться. Все моментально разбиваются по парам, и только я стою посреди комнаты, как последний кретин. Естественно, кто захочет тренироваться в паре с Лонгботтомом? Гарри, уверен, тоже не хочет, но что ему остается делать? Раз уж вызвался учить, изволь. Ничего, разумеется, толком не выходит. На фоне Гарри я выгляжу особенно жалко. Если бы это хотя бы Рон был… Один раз мне все же удается, выбить у него палочку – в этот момент он смотрит в другую сторону и держит ее у колена, так что, думаю, успехом это нельзя назвать даже с натяжкой. Чем дольше живу на этом свете, тем больше убеждаюсь, что я просто бездарность.