Отрезок времени (СИ)

Очередная затяжка, лёгкие наполняются тяжёлым дымом, горло, как и всегда, немного першит. Вообще я не получаю особого удовольствия от курения, просто это привычка. Мой отец – маньяк-курильщик, а я, кажется, перенял эту дурную привычку лишь потому, что всё же хочу быть похожим на него. Только сильные получают всё, что хотят, только хитрые побеждают всегда, и только подлые могут оставить всех вокруг с носом.

Отец… Я восхищался им и ненавидел одновременно. Наверное, благодаря ему я стал ничтожеством, полнейшим отморозком. Он холоден, силён и властен. И он абсолютно не способен любить и сочувствовать. А я, как оказалось, далеко не так харизматичен и непоколебим как он, зато целеустремлён и упорен.

С раннего детства я был мелким чудовищем. Видел, как он ведёт себя со всеми вокруг, как он ведёт себя со мной, и учился, копировал и даже немного переиначивал в своей детской головке. Как же я мечтал стать достойным наследником. Как же я хотел, чтобы он мной гордился.

Мама… Эта женщина бросила меня, когда мне было всего два с половиной года. Точнее отец отобрал меня у неё. Прошла любовь, начались ссоры - и папочка быстро избавился от помехи, отобрав при этом у женщины её маленького сына. Всё моё детство папа рассказывал мне, что мамаша моя - похотливая сука, бросившая меня ради любовника. И я верил. Я ненавидел, я презирал. А потом, в шестнадцать лет, я узнал правду, и это стало ударом для меня.

К тому моменту я уже всерьёз баловался наркотой и вовсю прожигал свою никчёмную жизнь. Отцу было плевать на мои выходки, хотя он и вытягивал меня постоянно из неприятностей. Но я был бы больше благодарен ему, если бы он хоть раз начистил мне рожу. Я действительно нуждался в том, чтобы меня остановили. Безнаказанность способна превратить человека в монстра. Но отец со снисхождением смотрел на меня - маленького шакалёнка. Он не видел в моих поступках и поведении ничего дурного.

В один день я встретил её. Она сама нашла меня. Красивая, но постаревшая женщина. Тяжело ей пришлось. Отец всё сделал для того, чтобы мама никогда не смогла выбраться из той провинции, в которой родилась и выросла. Но мама не забыла меня, мама любила меня, мама рассказала мне правду. Конечно, вначале я ей не поверил, обматерил и прогнал, но потом благодаря своим друзьям узнал, что, вполне вероятно, она не врала мне. Отец и правда буквально вышвырнул её из города, а про её любовника никто и никогда не слышал. Да и маловероятно, чтобы у неё были сторонние связи: отец ведь конченый собственник, он с неё глаз не спускал. Просто игрушка в какой-то момент ему надоела. И он выкинул её, тут же найдя замену. А я, как никто другой, был осведомлён о привычке папаши менять своих тёлок каждые два-три года, ну это кроме шлюх, услугами которых он пользуется постоянно.

Впервые за всю мою жизнь в сердце проснулись чувства… тёплые и нежные. И чем больше я узнавал маму, тем больше начал осознавать, что из меня выросло нечто отвратительное, ужасное, мерзкое и гнусное. Мама была такой светлой. Она подарила мне любовь и нежность. Именно тогда я и начал меняться. Отцу, как и всегда, было плевать на всё, что касается его единственного сына, а у меня впереди было время. Его осталось не так уж и много: скоро должна была закончиться моя свобода. Но пока я сполна использовал каждую свободную минутку.

Мама видела, чем и кем я стал, и решила спасти меня. Она поверила, что сможет превратить мразь в хорошего человека. Она сама – женщина бескорыстная и слегка наивная - всегда была воплощением света и добра. Вскоре она устроилась на работу в моём городе, сама же снимала квартиру на окраине. А я старался помогать финансово со своих карманных денег, хотя она и отказывалась от них. Мама лишь изредка просила помочь в том реабилитационном центре, где она работала. Соцработников было мало, а нуждающихся в помощи людей очень много. Я не мог отказать единственному солнышку в своей жизни.

Вместе мы ходили по квартирам разных больных людей, помогали им, чем могли. Но и тогда я был мразью. Я помогал им всем лишь для того, чтобы в лучшем свете предстать перед мамой. Чтобы сделать хоть видимость, что я могу измениться, стать «хорошим». Я про себя материл и проклинал стариков и инвалидов, на которых приходилось тратить драгоценное время, но всегда беззаботно улыбался матери, делая вид, что возня с больными и умственно отсталыми приносит мне удовольствие, ведь я «доброе дело делаю».

Олежка. Именно благодаря матери я и познакомился с этим пареньком. В первый раз я увидел его в центре. Высокий, но очень худой, с тёмными очками на глазах и тонкой тростью в руке. Он был абсолютно слеп и очень молод. Всего на год младше меня самого, ему было двадцать. Рыжая шевелюра, лицо всё в веснушках.