Отряд

– Раз знаете такие подробности, Тимофей Васильевич, не удивлюсь, что именно вы и пытались задержать этого то ли шпиона, то ли обычного воришку. А почему такой результат? Почему живым не взяли? О вашей ловкости и подготовке легенды по Амуру ходят!

– Виноват, ваше превосходительство. Неудачное стечение обстоятельств. Когда неизвестный попытался выпрыгнуть в окно, я выстрелил ему в бедро, но, видимо, задел кость, тот потерял сознание от болевого шока и неконтролируемо выпал из окна, сломав себе шею. – Я всем своим видом, не нарушая стойку смирно, попытался изобразить «ну, всякое бывает в жизни».

– Вот, Павел Карлович, посмотрите на этого героя, которого просили и получили в свой отряд. Такое ощущение, что к нему различные приключения просто липнут.

– Константин Николаевич, судя по наградам и тому, что он до сих пор живой, с этими приключениями он справляется отлично, – Ренненкампф разгладил ладонью ещё влажные после умывания усища. – Кстати, а сколько раз этот неизвестный стрелял в вас?

– Пять, ваше превосходительство, когда я ворвался в кабинет, чтобы его задержать.

Я отметил, как удивлённо вытянулись лица у господ генералов и офицеров, которые прекрасно представляли размеры кабинета губернатора в его резиденции.

– Однако! Богиня Фортуна, видимо, вас сильно любит, Тимофей Васильевич, – первым пришёл в себя Ренненкампф. – А такой человек в отряде точно пригодится. Разрешите приступить к выполнению поставленной задачи?

Последние слова уже относились к генералу Грибскому. Получив разрешение губернатора, мой новый командир отправился вершить великие дела по преследованию бегущих китайцев, а я последовал за ним.

Выдвинуться нашему новому сводному отряду удалось только через час в уже начинающихся сумерках. Проходя по дороге мимо Айгуня, видели, как в небо поднимаются столбы дыма от множества пожаров, и их причиной был отнюдь не обстрел. Чем дальше мы уходили от города, тем заметнее в сгущающей тьме становилось зарево над городом. Теперь в небо устремлялись уже столбы искр. Часто раздавались взрывы в фанзах, и тогда мы становились свидетелями грандиозных фейерверков. Древний и единственный большой китайский город на берегу Амура, брошенный своими жителями, умирал, сгорая в огне. Но из него продолжали раздаваться выстрелы. Видимо, в Айгуне остались те, кто решил погибнуть вместе со своим городом. И их было много. В принципе, с таким упорным сопротивлением и самопожертвованием китайцев мы столкнулись только при попытке войти в город. Нелёгкая задача предстоит нашим войскам при зачистке Айгуня.

В авангард ушла полусотня казаков, следом пошли стрелки, артиллерия, обоз. Замыкал отряд арьергард из казачьей полусотни. Ренненкампф с группой офицеров следовал в середине колонны. С конями было напряжённо, но для нас нашли, поэтому следовали верхом.

– Тимофей Васильевич, вам что-нибудь известно о тех местах, куда мы направляемся? – спросил меня Павел Карлович.

– Бывал я здесь более пяти лет назад. Мы тогда под видом купеческого обоза до Мергеня дошли. Надо было выяснить информацию об одной банде хунхузов, – ответил я, а про себя подумал: «Информацию по сестре я тогда проверял. Удалось во время того разведвыхода двух девушек, уведенных бандитами с русского берега, выкупить, и не очень дорого».

– И что нас ожидает? – поторопил меня с продолжением рассказа генерал.

– Ваше превосходительство, почтовая дорога на Цицикар пересекает реку Ганза. Через неё перекинут деревянный мост, по которому могут проехать две повозки в ряд. В двух верстах на запад и выше по течению в это время года есть брод. Если перекрыть два этих направления и выставить посты по течению вверх и вниз вёрст на пять, то неожиданной атаки противника можно не бояться.

– А откуда сведения о броде?

– Так на мосту пошлину за проход чиновники амбаня берут, или теперь уже – брали. Через брод также брали, но меньше, и груз не досматривали. Как бы гласная контрабанда. Я с отрядом через брод ходил. В вопросе получения таких негласных подношений китайские чиновники низких рангов на голову выше наших чинуш. Такое ощущение, что у них без взятки ни одно действие не проходит. Самое интересное, даже расценки расписаны, и купцы, и даже бандиты их знают. Вот начиная с правителя уезда – манда́ра, или, как мы их называем, мандарина, картина уже другая.

– Интересно. Я в этих местах человек новый, будет очень познавательно послушать в свободное от службы время ваши рассказы о местных порядках, – задумчиво произнёс Ренненкампф, а после паузы решительно продолжил: – Значит, делим полк и батарею пополам и блокируем переправы через реку. Казаки будут осуществлять разведку.

– Ваше превосходительство, напротив моста можно и меньше сил оставить на заслон. Мост – единственная возможность переправиться. Берега там крутые, а глубина реки больше двух сажень, а вот брод широкий, поболее десяти казенных саженей будет, – я сделал паузу, прикидывая ситуацию. – А этим летом из-за жары и малой воды, думаю, и все двадцать саженей, а то и тридцать будет.