Отряд

- На Береговой улице неплохой двор есть, монастырский, - подумав, порекомендовал Митька. - Тихо, спокойно, нелюдно… Правда, купцов туда могут и не пустить, там все больше для знатных паломников. Хотя, - отрок усмехнулся, - если кой у кого грамоты архимандричьи имеются, то, думаю, того хоть в какой двор пустят.

- Ох, умен ты, Димитрий, - приказчик качнул головой. - Аж страшно!

- Так его сыздетства Умником кликали! - громко расхохотался Прохор.

Принадлежащий Богородичному монастырю постоялый двор, один из многих, оказался, как и говорил Митька, весьма приличным: в людской зале, небольшой, на два длинных стола, и уютной, висели иконы в серебряных окладах, под образами горели лампадки, а на столе в подсвечниках настоящие восковые свечи, что, конечно, совсем не то что чадящие сальные. Управитель двора, чернец Аристарх - импозантный, с красивой черной бородкой и в рясе дорогого сукна, встретил гостей приветливо, но в приюте вежливо отказал: дескать, постоялый двор этот лишь для духовных особ, а торговым гостям сюда уж никак невмочно. Сказал и улыбнулся, посоветовав двор Королькова.

Выслушав чернеца, Иванко тоже улыбнулся, еще вежливее, обернулся - людская была пуста - и, по-свойски подхватив брата Аристарха под руку, отвел к дальней стене, пошептаться. Через некоторое время вопрос был улажен: все трое получили в свое распоряжение просторную светлицу, а Василиска - небольшую горницу с печью.

- Ночесь-то и морозец может грянуть, - пояснил Аристарх. - Вы-то перебьетесь, а вот девица… Не в послушницы ль собралась, дщерь? Тогда б тебе лучше в Введенской обители ночевать.

- Не, не в послушницы, - потупив глаза, отозвалась девушка и, вздохнув, призналась: - Сама не знаю куда.

Покачав головой, чернец велел служкам проводить ребят, сам же отвлекся на новых гостей, коим оказались старые знакомцы: дьяк Каменного приказа Мелентий с троицей служилых людей и с ними - Анемподист-тонник!

- Вот так встреча! - спустившись вниз, Иванко не поверил своим глазам. Поклонившись дьяку, придержал за рукав чернеца. - Ты-то каким чудом здесь, монаше?

- Господним соизволением и милостью отца настоятеля назначен в помощники государеву дьяку, - быстро пояснил тонник, вернее теперь уже бывший тонник. - Обители Тихвинские на ратный уклад проверять будем, да и вообще.

- Непростое дело, - заметил приказчик. - И не очень-то легкое. Многих знаний требует - математики, баллистики, геометрии…

- Все в руце Божией. - Перекрестившись на иконы, Анемподист поспешил вслед за дьяком.

- Странный говор у чернеца, - задумчиво протянул Иванко. - Странный.

Митька как раз в это время спустился в людскую, переспросил:

- Странный? Это ты про монаха? Так он карел.

Приказчик махнул рукой:

- Знаю.

И, понизив голос, добавил:

- Как все уснут, соберемся у нас, поговорим.

- Поговорим, - улыбнулся Митрий. - Не долго того ждать, солнышко-то вон село. Только вот Прохор куда-то сбирается на ночь глядя. Говорит - надо.

- И надолго ему надо? - Иван недовольно скривился.

Отрок ухмыльнулся:

- А это ты у него самого спроси. Вона, как раз идет!

В ответ на вопрос приказчика Прохор лишь усмехнулся и, пояснив, что быстро вернется, покинул постоялый двор.

- Ну вот, - уныло хмыкнул Митрий. - Теперь дожидайся его… Может, без Прошки поговорим? А ему потом все обскажем.

- Без Прошки? - Приказчик задумался, наморщил лоб и сразу стал словно на пару-тройку лет старше, не безусым пятнадцатилетним юношей, а человеком опытным, много чего повидавшим, бывалым. - Послушай-ка, - он вдруг вскинулся, - а кому это Прохор сегодня кланялся у соборной церкви?

- Кланялся? - Митька задумчиво закусил нижнюю губу. - Да черт его… Я и не видал, если честно. Постой-ка! - Отрок вдруг хлопнул себя по лбу. - А ведь ежели кланялся, то, может, бывшему своему хозяину, Платону Акимычу Узкоглазову?

- Логично. - Иванко неожиданно насторожился. - А ты его знаешь?

- Узкоглазова-то? - Митька неприязненно скривился. - Сам не знаком, а вот с чужих слов много чего слыхать приходилось. Тот еще хмырь!

- Хмырь, говоришь? И чего это наш Прохор в ночку сорвался? Ни с того ни с сего… Вроде, пока ехали, никуда и не собирался, - вслух рассуждал приказчик. - А потом вдруг засобирался… Не после ли встречи?

А Прохор быстро шел к Вяжицкому ручью, время от времени проверяя спрятанные за пазухой деньги, аккуратно замотанные в тряпицу. Стемнело, улицы быстро пустели, и запоздавшие прохожие спешили поскорее добраться под защиту родных стен. Во всех российских городах - впрочем, и не только в российских - в ночную пору шалили разбойники, и Тихвинский посад - хоть и, собственно, не город - отнюдь не являлся счастливым исключением. Шалили, и еще как!

Вот и сейчас подвалила было троица мелких шпыней из подворотни, но, узнав в свете луны Прошку - знаменитого кулачного бойца, - тут же скрылись в первой попавшейся подворотне. Вот и ручей, узенький, грязный, рядом невысокая часовенка, вокруг - обнесенные изгородями дворы, десятка два. Кривоватые улочки, переулки… Где ж тут Собачье устье? Черт ногу сломит!