Отряд-5

– Свем, это точно ты? – осторожно спросил Урам Полторы Ноги. Четыре года назад в битве с соседним племенем калайдов за охотничьи и рыбные угодья ему топором перебили правую голень. Рана загноилась, и костоправ племени по прозвищу Рубило оттяпал Ураму ногу выше колена, дав предварительно напиться особой настойки из забродивших древесных грибов и сунув в зубы крепкую палку. Никто не верил, что Урам выживет и приспособится к безножной жизни – бесполезных калек племя не имело обыкновения кормить, а трое детишек бедолаги – двое сыновей и дочь – были ещё маленькими, им самим нужна была еда и уход. Но Урам не пропал. Выстрогал себе деревяшку, приспособил вместо ноги с помощью хитрых ремней и научился на ней ковылять. А потом как-то незаметно для всех стал лучшим во всём племени кухаром. Поначалу над ним смеялись – готовить пищу считалось чисто женским делом. Но потом, когда он пару раз накормил всё племя на праздник Длинного Солнца и Первой Охоты, смеяться перестали. А стали, наоборот, отстёгивать Ураму и его семье положенную долю добычи – лишь бы продолжал кухарить и юных женщин этому делу учить.

– Я, Урам, – ответил Свем. – Помнишь, как мы пацанами гнездо шершней разорили, а потом от них в речку ныряли, под водой прятались, дышали через камышинки?

– Помню!! – заорал кухар и, засунув за пояс здоровенный кухарский нож, коим, видимо, собирался отбиваться от восставшего из могилы мертвяка, полез обниматься.

Тут уж и с остальных словно слетело наваждение. Обниматься не обнимались, но обступили Свема плотно, и всякий норовил хотя бы дотронуться до чудной гладкой, меняющей расцветку, одежды охотника, удивительного закрытого мешка с лямками у него за спиной и вовсе непонятного длинного предмета, висевшего на ремне через плечо. Посыпались вопросы.

– Где ты был, Свем?

– Чья это на тебе шкура? Что-то не видывал я таких зверей…

– А это что?

– Что в мешке? Покажи!

Свем сначала пытался отвечать, но быстро понял, что так дело не пойдёт.

– Слушайте меня! – поднял он голос. – У меня для всех важные новости! Дождёмся, когда вечером охотники и вождь вернутся, соберётся всё племя и зажжём Общий Костёр. Тогда я всё расскажу, и каждый сможет спросить меня, о чём хочет. А сейчас мы с женой уходим к себе в шатёр. Я по ней соскучился. И она по мне тоже. Кто зря побеспокоит, сильно обижусь. Вы меня знаете.

Весть о том, что Свем Одиночка, считавшийся пропавшим где-то на подступах к Хрустальной Горе, а, возможно, и утащенный демонами в её зловещие глубины, вернулся, стала главной вестью дня. Но ещё до того, как зажгли Общий Костёр и у него собралось племя, к шатру Свема Одиночки и Глемы вразвалку подошёл Рафт Большой – охотник, к которому должна была перейти жена Свема, не вернись он вовремя.

Свем сидел, точнее, полулежал снаружи и доедал ложкой из миски вкусную похлёбку, которую только что под его бдительными руководством приготовила Глема из рюкзачных запасов. Сама Глема, не выдержав, убежала хвастаться небывалыми подарками мужа – ручным зеркалом, красивейшим ожерельем из чудных, прозрачных, будто сияющих собственным светом камней, лёгкого, прочного и удобного гребня для волос и другими.

– Вернулся, значит, – пробурчал Рафт, остановившись в шаге от Свема и заложив могучие, сплошь заросшие густыми чёрными волосами руки за пояс.

– Здравствуй, Рафт, – спокойно произнёс Свем. – Присаживайся. Есть хочешь?

– Сыт. Глема должна была перейти ко мне. Уже завтра.

– И что? – Свем демонстративно медленно облизал ложку, положил в миску, отставил. Открутил крышку фляги, напился.

– Зачем ты вернулся? – Рафт явно собирался довести разговор до конца. – Мужчины, которым нужны их жёны, не бросают их так надолго.

– Откуда тебе знать, что делают и чего не делают мужчины, Рафт? – Свем потянулся и быстрым, едва уловимым движением поднялся на ноги. – Ведь ты к ним не относишься. Хотя с виду вроде и похож.

Свему уже надоел этот дурак. История была стара, как мир. Они с Рафтом никогда не соперничали напрямую, у гиганта-охотника была своя жена. Но, как Свем уже знал от Глемы, она утонула, неосторожно купаясь в реке, и Глеме суждено было стать женой Рафта, если бы не вернулся Свем. Но он вернулся.

Рафт зарычал, его рука метнулась к ножу на поясе. Нож был не каменный – железный, большая редкость и ценность у каладов, но Свем не захотел смотреть, как он будет выглядеть в руке его соперника. И даже не стал думать о том, что Рафт настолько рассвирепел и потерял голову, что серьёзно нарушил закон племени, собираясь напасть на него с оружием.

Долгие тренировки в Пирамиде не прошли даром.

Молниеносно, без замаха, Свем нанёс Рафту два точно рассчитанных удара – в горло и солнечное сплетение и отступил на шаг, наблюдая за результатом. Результат был предсказуем. Гигант-охотник (Большой был выше Свема почти на голову) как-то смешно хрюкнул и бревном повалился на землю.