Отряд К10

Впервые в жизни появившееся желание произвести впечатление на живую даму…эммм…ну да, несомненно живую, ну как минимум на 1%, а что на 99% киборга, это же милая сердцу техноересь и вообще квинтэссенция совершенства… Вы бы видели, как у нее реализованы кибераксональные связи и распределение мощности в основных контурах… Сказка, а не женщина.

В общем, неожиданно как-то все получилось.

Но это был сногсшибательный опыт, разворачивающийся потоком совершенно новой и безумно интересной информации, так что останавливаться я совершенно не планировал.

Угу, значит, к парикмахеру сегодня на 17.00.

Госпожа Липпе с характерным выражением на лице сжимала посох — явно советовалась с нашим господином.

— Но я всё-таки считаю, что это мерзко. — Сказала она вслух, кажется как последний и бессильный аргумент в неслышимом для нас споре. Однако, никаких изменений в план она вносить не стала и мы выдвинулись на корабль.

Диаметр корзины цветов измерялся в метрах. Что ж, следовало догадаться, исходя из ее стоимости. Поскольку мы прибыли на корабль раньше леди Одессы, я имел счастье наблюдать сначала матерящихся матросов, в поте лица своего тянущих эту высокохудожественную клумбу с живыми цветами к ее каюте, а затем и ее саму, матерящуюся не менее забористо и с куда большей выдумкой, когда она обнаружила упомянутый объект у двери, поскольку способа пропихнуть ее внутрь матросы не нашли.

Впрочем, дойдя до половины классического большого загиба она явно чуть успокоилась и в глазах появился интерес. Еще раз сопоставив размер корзины с геометрией дверного проема и убедившись что сова на глобус не налезет, милитант кликнула матросов и решительно дала отмашку тащить презент в сторону офицерской рекреации.

Посмотрев на выражение лиц матросов, я мысленно пожал сам себе руку и похвалил за то, что во имя интриги не стал прилагать к корзине записку.

Госпожа Липпе ненавязчиво зажав меня в углу, уточнила.

— Эйден, я всё по человечески понимаю. Но имей в виду, у Одессы рука тяжёлая.

— Так один раз живём. — Пожал плечами я.

— А у её очень старой и близкой подруги, если понимаешь, о чём я, и того тяжелее. Хотя Одессу это никогда не останавливало. Что же до тех, кто строил ей глазки… Марлин Рихтер очень хороша в рукопашной, и судьба этих людей бывала разной. Если что, не перепутаешь — двухметровая такая блондинка с постоянно недовольным выражением лица, до любой мелочи доебётся без разбега. В общем, ты взрослый мальчик, а я тебя предупредила. А то мне уже пришло сообщение на планшет, что она будет рада меня видеть в спортивном зале, для спарринга. И я нынче всерьез подумываю ей написать, что букет был не от меня. Смекаешь?

— С пониманием. — Несколько огорошенно кивнул я.

Одесса появилась на пороге каюты госпожи Липпе через неделю, с бутылкой амасека и мрачным выражением лица.

После коротких приветствий, собравшаяся с духом Мира решила елико возможно прояснить ситуацию. Однако, чтобы нащупать границы нужной откровенности, начала с вопроса.

— Как давно вы получали свежие известия о судьбе господина Липпе?

— Достаточно давно. Я была на Сцинтилле около трёх лет назад, и имела возможность поинтересоваться делами знакомых из иных Ордо.

— Понятно. Тогда должна сказать — ситуация получилась очень и очень некрасивая, причём с разных сторон и я в ней также выгляжу не лучшим образом. Господин Инквизитор попал в…

— Девочка, то, что он попал, я поняла. — Не особо вежливо перебила её Одесса.

— Опиздюлился он. — Печально и лаконично уточнила Мира. — Как бы так объяснить… Его накрыло что-то вроде одержимости. Он перестал быть собой, попал в нехорошую историю и был убит.

Если подробнее… Где-то с год назад под него начали копать, в связи с одной старой историей. У него и правда были проблемы с… голосом в голове, — но контролируемые. Но на фоне обострения видимо сорвался, рванул на Сцинтиллу, один. И по пути его окончательно нахлобучило. — Она потёрла виски. — И вот сейчас мне нужно доложить о его смерти, а доверия мне будет немного, потому что я… Я… Лицо заинтересованное… Он мой супруг. — Совсем тихо добавила она.

Одесса замолкла, уставившись в одну точку, куда-то вдаль и в бесконечность. Потом всё же сказала.

— Ладно, если в начале твоей истории я планировала сказать, что некоторым мужикам надо делать татуировку на руке: «Не суй пальцы в розетку». Чтобы видел постоянно и мозг иногда включался. То сейчас я, мягко говоря в шоке, и что сказать — просто не знаю. — Она развела руками. — Раньше я считала, что у меня нет вкуса на мужчин и потому предпочитала общаться с дамами. Но ты — ты меня убила в самое сердце.

Мира несколько раз схватила ртом воздух, взмахнула руками, будто пытаясь нащупать нужные слова, но хватило её в итоге только на реплику в духе собственной племянницы.

— Он клёвый!… Был.

— Ладно. — Выдохнула Борджиа. — Не та тема для женских сплетен, которую можно было бы поднимать сейчас. В целом ситуация понятна, надо будет посмотреть, что твориться в Трикорне… А кто, говоришь, копать-то начал?

— Айзен Макклейн.

Одесса недоверчиво покачала головой.

— Он же вроде из ваших ребятишек?