Отряд ликвидации (ЛП)

Осматриваю здания слева и справа, которые мерцают в пожарище боевых скафандров, ища Прохладного Ветра. Что‑то подсказывает мне возвращаться тем же путем, которым мы пришли, и в этот момент я слышу шум в здании слева. Инстинктивно падаю на землю за мгновение до выстрела. Пуля насквозь прошивает забор справа от меня. Перекатываюсь на спину и открываю огонь. Автоган бешено трясется в моих руках от отдачи, но я продолжаю расстреливать темные окна. Почти встаю на ноги и, опираясь о забор, резко заваливаюсь на другую сторону. Нужно проверить, что еще у меня осталось из оружия. Примерно половина магазина, одна дымовая граната и два фраг‑заряда. О чем, мать его, я думал, когда сунулся сюда в одиночку?

Выглядываю из‑за забора, но в темном здании не видно никакого движения. Однако мое внимание привлекает какое‑то движение дальше от дома. Краем глаза замечаю мельтешение в узком переулке, примерно в тридцати метрах справа. Низко склонившись за забором, поворачиваю в ту сторону голову, игнорируя острые приступы боли в ноге при каждом шаге. Дойдя до конца забора, примерно в двадцати метрах от переулка, я перепрыгиваю его, держась одной рукой, во второй автоган. Практически сразу же очередь из здания вынуждает меня перебежать через дорогу, сжимая зубы, дабы не заорать от боли. Тяжело задыхаясь, впечатываюсь в стену переулка и ныряю внутрь. Он тянется прямо примерно еще на десять‑двенадцать метров, после чего резко поворачивает налево, огибая заднюю часть низенького здания с рифленой металлической крышей.

Толкаю себя вперед, горя желанием взыскать с Прохладного Ветра. В голове глухо стучит, а ноги, словно в огне, но гнев в моем сердце разгорается еще сильнее, при мысли о скользком, двуличном после. Все это время он планировал, что так и произойдет. Конечно же, я бы поступил точно так же, но сделал бы все наверняка. Ну а теперь ему придется заплатить за свой провал.

Спотыкаясь, огибаю угол и почти утыкаюсь лицом в воина Огня тау, который появился из двери слева от меня. Моя реакция быстрее. Бью автоганом ему в морду, сбивая шлем. Из его рук выпадает винтовка, и я подхватываю ее. За ним еще трое воинов Огня, но они ошеломлены и не успевают отреагировать. Я нажимаю на спусковой крючок винтовки. У нее вообще нет отдачи, тяжелые пули насквозь пробивают ближайшего тау и впиваются в следующего за ним, сшибая его с ног. Третий поднимает свою винтовку, но слишком поздно. Мой следующий выстрел практически отрывает ему голову, тело шлепается на землю кровавой грудой. Неуклюже переступаю через тела и вламываюсь в дверь.

Прохладный Ветер бьет меня в подбородок. Его слабый удар я едва замечаю. Лягаюсь здоровой ногой, сбивая его с ног. Он пялится на меня, не проявляя никаких эмоций. Ставлю ему на грудь свой ботинок и вжимаю в пол.

– На сей раз, посол, ты откусил больше, чем можешь прожевать, – тихо говорю я, поднося дуло винтовки к его лицу.

– Я ни о чем не жалею, – спокойно отвечает он, с бесстрастием встречая мой гневный взгляд.

– Это хорошо. Никому не следует умирать, сожалея о чем‑то, – говорю я ему. Периодические выстрелы снаружи отвлекают мое внимание, но вскоре все затихает.

– Есть еще исповеди, для спасения души?

– Все, что я делал, я делал ради тау’ва, – спокойно говорит он, – я предвидел, что могу умереть. И не боюсь. Я служил тау’ва. Мы продолжим расширяться.

– А зачем двойное предательство? – спрашиваю я, любопытствуя. – Зачем такой риск? Зачем портить сделку?

– Чтобы показать вам, людям, что ваше время вышло, – говорит он и кивает от удовольствия, – вы старые и ветхие, словно крошащиеся особняки ваших правителей. Ваше время прошло, и все же вы так ревностно цепляетесь за останки былого величия. Мы превосходим вас. Тау'ва намного превосходит вашего мертвого Императора.

– Может быть, и превосходите, но у нас было намного больше уроков, – усмехаюсь я, отбрасывая в сторону винтовку, – я не буду в тебя стрелять.

– Нет? – отвечает он, у него появляется надежда.

– Неа, я тебя придушу, – говорю я ему злобным шепотом. Хватаю его за глотку, он пытается сопротивляться, но его удары слабы и ненаправленные. Вбиваю его в стену, пальцы сильнее сжимают его шею.

– Перед твоим последним взором будет человек, выдавливающий из тебя жизнь. Надеюсь, тебе это понравится.

– Вы все умрете. Победа все равно будет за мной, – задыхается он, и я кидаю его на пол.

– Ты это о чем? – требую я ответа, снова поднимая посла на ноги.

– Кажется ваш пилот вжился в роль наемника сильнее, чем собирался, – говорит он, безвольно свисая в моей хватке, – вы никогда не выберитесь живыми с Эс'тау.