Отряд ликвидации (ЛП)

Владелец – неуклюжий чужак с темно‑синей кожей, под ней совсем нет жировых прослоек, только крепкие сухожилия и тугие мышцы. Его лицо представляет собой практически один огромный рот, с единственным вертикальным разрезом‑носом и крошечными белыми глазами.

Ориель отвечает какой‑то тарабарщиной, которая звучит, как будто он кашляет и плюется. Жестами он подсказывает нам сесть за ближайший столик. После короткой беседы с барменом, он присоединяется к нам.

– На верхнем уровне мы можем снять комнаты, – говорит он нам, – не хочу оставаться на шаттле, если нам придется каждый раз, когда мы выходим или входим в порт, проходить мыслесканирование.

– Где вы научились так разговаривать? – спрашивает Трост, глядя на бармена. В качестве ответа Ориель просто одаривает его снисходительным взглядом, но Трост все равно не догоняет.

– Он инквизитор, – медленно объясняет Таня, практически шепотом. Трост верит на слово, но не особо удовлетворен ответом, после чего откидывается на спинку стула. Бармен‑чужак приносит нам напитки – восемь огромных стаканов, наполненных пенящейся тьмой. Я первым осторожно делаю маленький глоток, а остальные ждут: свалюсь ли я замертво на месте. Моя ухмылка служит им ясным ответом.

– Это как эль, правда, – говорю я им, делая еще один глоток. После духоты снаружи, он действительно освежает. Остальные начинают пить, Квидлон оценивающе кивает, а Стрелли осушает половину стакана одним длинным глотком.

– Эй, – говорю я остальным, когда осознаю, что только что произошло, – с каких это пор я стал вашим официальным испытателем жратвы? Почему бы кому‑нибудь из вас до меня не попробовать или не выпить ради разнообразия?

– Потому что если ты умрешь, наш план задания не изменится, – подсказывает Стрелли, – а у всех остальных есть особая работа. Ты просто ошиваешься вокруг и представляешь собой дополнительную огневую мощь.

Я почти что рассержено отвечаю, но очень быстро останавливаю себя. В этом есть смысл. У нас тут Летун, Подрывник, Снайпер, Мозги. А я просто Последний шанс, вся моя работа – выжить.

– И чем займемся до задания? – спрашивает Таня, слизывая с губ пену.

– Сидим тихо, не привлекаем к себе внимания, и все ведут себя как паиньки, – отвечает Ориель, играясь со своим стаканом, – сейчас та часть плана, в которой самая большая вероятность, что что‑то пойдет не так. Я не знаю, как Прохладный Ветер собирается выйти на меня. Не знаю, когда Пресветлый Меч собирается провести проверку, может он уже ее провел и улетел. И совершенно не представляю, насколько будет непроницаема охрана, когда он вернется. Последнее что нам нужно – проблемы, так что держите рты на замке, а глаза и уши – широко открытыми.

Держа это в уме, мы затаились и попытались смотреть в другие стороны, когда орки покинули свой стол и прошагали мимо. Они бросали на нас задиристые взгляды, шутили друг с другом на своем гортанном языке, но ничего не произошло. Мне стало чуть свободнее дышать, когда они ушли.

– Вы говорили, что тау покорили этих тварей – галгов? – спрашивает Таня, глядя на бесформенных чужаков.

– Покорили – не совсем подходящее слово, – глубокомысленно отвечает Ориель, – принудили, несколько лучше подходит. Понимаешь, тау'ва, высшее благо, на самом деле для них не религия. Они верят во всеобщую судьбу всей галактики, включая всех живущих в ней. Тау скорее предпочитают видеть в других расах союзников, или действительно слуг, но не врагов. Понимаешь, на самом деле они ни с кем не сражаются, но на их пути попадается множество рас.

– Ага, значит послать флот вторжения – это такой странный способ не начинать войну, – говорит Стрелли, и я киваю, соглашаясь.

– Что ж, для начала, этот Пресветлый Меч чрезмерно фанатичен, – возражает Ориель, делая еще один глоток, – иногда у нас возникают проблемы с некоторыми Имперскими командующими, когда они берут на себя слишком много и развязывают войну на других мирах, где в этом еще нет необходимости. В отличие от тау, мы можем без особых беспокойств убрать их, и это не нанесет вреда нашим верованиям. В конце концов, только Император непогрешим, в отличие от его слуг.

– Включая инквизиторов? – хитро спрашивает Трост.

Ориель пристально смотрит на него:

– Мы вроде говорим о тау, а не о человечестве. Тау прибывают на твой мир, с флотом, танками, штурмовыми машинами, воинами Огня и боевыми скафандрами, и спрашивают: а не желаете ли присоединиться в поисках высшего блага? Что ж, я думаю, именно так и произошло с галгами. И они были достаточно умны, чтобы сказать "да", так как есть некоторые записи, которые показывают, что происходит с теми мирами, которые сказали "нет". Рано или поздно, они все равно говорят "да", когда их города горят, а солдаты гниют в открытых могильниках, ну или вообще больше никогда ничего не говорят.

– Тогда я полагаю, должно быть, все эти покоренные расы, очень обижены, что тау явно правят, а от такого положения вещей обычно никто не счастлив, – предполагает Квидлон, оглядывая таверну.