Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

Несмотря на эту попытку его запугать, Жолио вскоре вступил в подпольную коммунистическую ячейку, чтобы участвовать в Сопротивлении. Сначала он просто передавал кое-какую научную информацию. Ради светомаскировки окна в институте были закрашены, поэтому по ночам он пробирался в комнаты Боте и других и читал их секретные отчеты. Со временем его деятельность стала более рискованной, поскольку он вызвался быть связным между разными ячейками. Он и его соратники встречались в вестибюлях театров, в приемных у зубных врачей, даже среди окаменелостей Национального музея естествознания и шепотом передавали друг другу сообщения.

К активному сопротивлению Жолио подтолкнула гибель нескольких коллег. Одним из них был 60-летний физик, давний друг Марии Кюри. Как и Жолио, он работал на подпольную коммунистическую ячейку и помогал сбитым британским пилотам перебраться в нейтральную Испанию. (На случай, если их собьют над Францией, британские летчики имели указание искать самых ярых врагов нацистов – коммунистов и католических священников.) Агенты гестапо проникли в ячейку, физика арестовали и забили до смерти в канун Рождества. Когда вдова забрала его тело, на нем были следы пыток: одежда была разорвана и покрыта фекалиями, кости переломаны, на коже – следы ожогов. Жолио и Ирен пришли в ужас.

Затем, в мае 1942 г., были схвачены и расстреляны без суда еще четверо ученых-коммунистов, один из которых издавал антинацистскую газету. Потрясенный Жолио официально вступил во Французскую коммунистическую партию и посвятил себя борьбе с нацистским режимом. С учетом того, что у него была семья, это стало непростым решением. Прежде они с Ирен делились друг с другом всем, но теперь решили, что он ничего не станет рассказывать ей о своей деятельности в Сопротивлении, чтобы защитить ее в случае неизбежного преследования.

Жолио между тем приступил к настоящей подпольной работе. Например, он помог инсценировать автомобильную аварию с участием бывшего любовника Марии Кюри, Поля Ланжевена, которого нацисты то и дело арестовывали, несмотря на преклонный возраст. После инсценировки Жолио обмотал Ланжевена бинтами, чтобы его невозможно было узнать, и переправил через границу в Швейцарию. Жолио также обеспечивал скрывающихся евреев поддельными удостоверениями личности, передавал сведения о готовящихся облавах и – наверное, самое главное – участвовал в контрабанде оружия. Один его бывший ассистент теперь работал в полицейском отделе, который расследовал диверсии против Рейха во Франции. Он, в частности, обеспечивал складирование захваченных во время рейдов радиостанций, предметов оружия и деталей бомб с целью их уничтожения. На самом деле он упаковывал их в чемоданы и тайно переправлял Жолио, который передавал все борцам за свободу. Благодаря этой программе утилизации парижское подполье никогда не страдало от недостатка оружия или оборудования.

Более того, Жолио помог отомстить за своих убитых коллег. Когда французское подполье поймало предателей – тайно работавших на нацистов двойных агентов, – именно Жолио, по некоторым сведениям, принял окончательное решение об их казни. Всего восемь лет назад он приплясывал по своей лаборатории после открытия новой тайны природы. Теперь он разоблачал и казнил предателей. Война превратила этого некогда веселого физика в сурового бойца.

Глава 17 Взрыв, услышанный во всем мире

В то время как в союзных странах ядерная физика развивалась с грехом пополам, в Германии к июню 1942 г. работа шла полным ходом: Вернер Гейзенберг провел самый сложный эксперимент по делению ядер, который когда-либо видел мир. За предыдущие несколько месяцев Гейзенберг построил в Лейпциге три разные «урановые машины», каждая из которых была мощнее предыдущей. В двух использовалась конструкция «сэндвича» с чередованием слоев тяжелой воды и урановой руды (которой в Германии дали кодовое название «препарат-38», исходя из ее химической формулы – U₃O₈). Но для своего новейшего реактора L – IV Гейзенберг все поменял. Вместо плоских слоев в L – IV использовались четыре сферические емкости, одна внутри другой. Кроме того, вместо урановой руды он применил чистый металлический уран в виде порошка. (По причинам, которые скоро станут ясны, этот порошкообразный металл был отделен от тяжелой воды тонкими алюминиевыми оболочками.) Имея диаметр всего 80 см, «машина» весила три четверти тонны и выделяла столько тепла, что физики постоянно держали ее погруженной в резервуар с (обычной) водой.