Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

Наконец в 15:53 Ферми поднял голову и широко улыбнулся. Он объявил, что k-фактор достиг 1,0006. Должно быть, это был довольно странный момент. «Поленница» не задрожала, в ней не произошло никаких видимых изменений – она не начала светиться или что-то в этом роде. Однако графит в карандаше Ферми только что доказал, что графит в «поленнице» Ферми вышел на новый исторический рубеж: они стояли рядом с первым в мире ядерным реактором. До бомбы было еще далеко: помимо прочего, для создания бомбы требуется либо обогащенный уран-235, либо плутоний. Но Ферми только что значительно сократил отделяющее от нее расстояние.

Продолжать работу в тот день не имело смысла, поэтому его помощники вставили кадмиевые стержни обратно и дали «поленнице» остыть. Чтобы отпраздновать это событие, собравшиеся ученые открыли бутылку кьянти и разлили вино по бумажным стаканам. Бутылка была в традиционной соломенной оплетке, так что ее пустили по кругу, чтобы все на ней расписались.

Вскоре после этого глава чикагской части Манхэттенского проекта позвонил другому высокопоставленному чиновнику в Вашингтон. «Джим, тебе будет интересно узнать, – сказал он, – что итальянский мореплаватель только что достиг Нового Света».

Услышав кодовую фразу, чиновник оживился: «В самом деле? Дружелюбно ли настроены туземцы?»

«Высадка прошла благополучно, все счастливы».

После успеха «поленницы» Ферми Манхэттенский проект заработал на полную мощность. Теперь, когда стало можно проводить самоподдерживающиеся цепные реакции, генерал Лесли Гровс мог начать строительство установок для промышленного обогащения урана. Имея в своем распоряжении «поленницу», ученые также могли начать производство плутония. И то и другое вселяло уверенность в руководителей проекта.

С другой стороны, успех Ферми усилил опасения относительно нацистской ядерной бомбы. Ведь если построить реактор сумела разношерстная команда американцев, то такие гении, как Гейзенберг и Ган, конечно, уже это сделали. Через несколько дней после успеха 2 декабря один из физиков Манхэттенского проекта (будущий лауреат Нобелевской премии, то есть отнюдь не дурак) с мелом в руке «доказал» на доске, что с учетом темпов американских достижений нацисты получат бомбу не позднее декабря 1944 г., а то и раньше. Возражений ни у кого не нашлось.

Часть IV 1943

Глава 25 Секретные послания

Британские физики годами пытались эвакуировать из Дании Нильса Бора, отчасти ради его собственной безопасности, а отчасти чтобы использовать его гений для достижения военных целей союзников. В январе 1943 г. представитель датского подполья посетил дом Бора в Копенгагене с предложением тайно вывезти ученого из страны.

Опасаясь ловушки, Бор отказался рассматривать предложение без письменного подтверждения от британцев. Агент передал просьбу Бора весьма замысловатым образом – изложил ее в письме, микрофильмировал его, а копии пленки скрыл под марками нескольких открыток, отправленных в Стокгольм другому агенту. Отделив пленку от марок, этот второй агент заперся у себя в комнате, с помощью фотоувеличителя напечатал текст и отправил его в Британию.

Словно пытаясь переплюнуть датчан, британцы ответили еще более замысловатым способом. В начале февраля копенгагенскому агенту позвонил сотрудник банка и сообщил, что кто-то оставил там для него комплект старых железных ключей. Получив их, агент зажал один из ключей – с клеймом 229 – в тисках и начал распиливать его в определенном месте. Через несколько миллиметров в нем обнаружилась крошечная полость. Внутри лежали три полумиллиметровых квадратика микропленки. Агент обмотал нос и рот шарфом, чтобы случайно не сдуть их, чихнув или кашлянув. Он достал микропленку, залил ее водой и прочитал с помощью 600-кратного микроскопа, позаимствованного у знакомого врача. (Все три квадратика содержали одно и то же сообщение, но некоторые слова неизбежно расплылись в процессе сжатия, и, только сравнив все три версии, он сумел его распознать.) Агент передал сообщение Бору и попросил его закопать ключи в своем саду.

Письмо пришло от Джеймса Чедвика, физика-ядерщика, более десяти лет назад открывшего нейтрон. Он хорошо знал Бора и умолял его приехать в Англию. «Я имею в виду особую проблему, в которой ваша помощь была бы исключительно полезной», – писал он. (Кроме того, за помощью к Бору обратился Чарльз Дарвин, внук естествоиспытателя, тоже физик.) Учитывая интерес Чедвика к нейтронам, Бор пришел к выводу, что Британия запустила программу создания атомной бомбы.