Отряд скорби (Оставленные - 2)

- Эта работа мне по-прежнему нравится, - сказал Планк, собираясь со своей свитой в короткую поездку по старому городу. - Карпатиу наступили на больную мозоль, и он поддал мне жару.

- А в чем дело?

- Ничего особенного. Просто у нас во всем должен быть порядок, вот так.

- И ты пытаешься уговорить меня работать с ним? И не подумаю.

- Ты что, собираешься обдумывать этот вопрос еще пару недель?

- Да.

Бак внутренне улыбнулся. Он уже принял решение отвергнуть предложение насчет "Трибюн" и остаться в "Глобал уикли".

- Ты собираешься с нами в Багдад?

- Пока не знаю, как туда добраться. Но только не с вами.

- Бак, туда не так просто добраться. У нас есть место, а тебе так или иначе придется работать на Карпатиу. Так что поедем вместе. Тебе понравятся его планы насчет Нового Вавилона, и если верить сообщениям, дела там уже идут прекрасно.

- Я буду работать на Карпатиу? Мне казалось, мы уже все выяснили по этому поводу.

- Это всего лишь вопрос времени, мой мальчик.

- Надейся, - ответил Бак.

Его заинтересовал удивленный взгляд Планка. В этот момент Бак увидел Джима Борланда, который разбирался в своих заметках.

- Привет, Джим, - сказал он.

Борланд посмотрел на него исподлобья.

- Еще не интервьюировали Карпатиу?

- Нет, - ответил Борланд. - Он сейчас озабочен тем, чтобы перенести подписание.

- Перенести подписание?!

- Он опасается этих пророков у Стены Плача. Солдаты могут очистить площадь от туристов, но тогда эти парни у Стены получат аудиторию, состоящую из толпы принимающих участие в подписании договора.

- Огромная толпа! - заметил Бак.

- Не смейся! Я не понимаю, почему они не убрали этих бродяг из города.

- Ты не понимаешь?

- В чем дело, Бак? Ты думаешь, эти старые придурки зальют своим огнем целую армию? Смотри на вещи серьезно. Ты веришь в эти бредни об огне?

- Я видел того парня, Джимми. Он был сожжен.

- Ставлю миллион против одного, что это было самосожжение.

- Это не было принесением себя в жертву, Джим. Он упал на землю, и один из тех двоих испепелил его

- Огнем из своего рта?

- Я видел это собственными глазами.

- Хорошо, что не за тобой основная статья, Бак. Ты теряешь себя. Может, ты скажешь, что ты также получил у них эксклюзивное интервью?

- Не совсем эксклюзивное и не совсем интервью.

- Другими словами - нет, если называть вещи своими именами.

- Нет. Я был у них поздно вечером; разговора типа вопрос-ответ не получилось. Это все, что я могу сказать.

- Если ты собираешься заняться фантастикой, тебе следует поискать себе другое место. Ты можешь, конечно, публиковаться у Карпатиу, но вряд ли у него ты получишь намного больше свободы.

- Я не буду работать у Карпатиу.

- Тогда тебе вообще не найдется места в прессе.

- О чем ты говоришь?

Борланд рассказал ему о заявлении по поводу средств массовой информации.

- Включая "Глобал уикли"! - спросил Бак, побледнев.

- Включая? Если ты спрашиваешь меня, я скажу, что это один из самых лакомых кусочков.

Бак покачал головой. Получается, что так или иначе он будет писать свои статьи для Карпатиу.

- Не удивительно, что все выглядят какими-то потрясенными. Значит, если договор не будет подписываться возле Стены, то где же это будет?

- В кнессете.

- Внутри здания?

- Не думаю.

- А удобно ли снаружи?

- Мне кажется, что нет.

- Послушай, Джимми, ты собираешься смотреть днем выступление раввина бен-Иегуды?

- Если его будут показывать на самолете в Багдад

- Ты достал билет?

- Я полечу на флагмане Мирового Сообщества.

- Ты продался?

- Невозможно продать себя собственному боссу.

- Но пока он еще не твой босс.

- Это всего лишь вопрос времени, дружок. Пробегавший мимо Хаим Розенцвейг остановился.

- Камерон? - крикнул он. - Подойдите! Подойдите ко мне!

Бак последовал за ссутулившимся старым человеком до угла.

- Пожалуйста, останьтесь со мной. У Николае сегодня неприятности. Мы направляемся в кнессет. Все волнуются. Он хочет, чтобы все ехали в Вавилон. Некоторые отказываются. По правде говоря, он лично убил бы этих двоих у Стены Плача, если бы у него была возможность. Все утро они громко кричали о несправедливости подписания, что договор говорит о неправедном союзе между народом, который не сумел увидеть своего Мессию в первый раз, и правителем, который отвергает существование Бога. Но, Камерон, Николае не атеист. В крайнем случае, он агностик. Но я тоже агностик!

- Но вы ведь перестали быть агностиком после вторжения нордландцев!

- Ну, может быть, и так, но те двое употребляют такие сильные выражения против Николае...

- Я думал, что сегодня утром вообще никого не пустят к Стене, кому же они все это говорят?

- Там журналисты со своими микрофонами. К тому же у этих людей такие могучие легкие! Николае все утро звонил в Си-эн-эн, настаивая на том, чтобы они прекратили показ этих двоих на все эти дни. Си-эн-эн, конечно, возражает. Но когда он их купит, они будут делать все, что он будет им приказывать. Тогда станет легче.

- Хаим! Вы хотите, чтобы установился такой режим? Контроль над средствами массовой информации?