Отряд смерти инков

Я следовал интуиции, но только до определенного момента. Из эпизода в пещере я узнал, что убийца был знаком с секретами истории Ауканкильчи и был полон решимости использовать их при убийстве русского. Я ожидал, что он зайдет так далеко, что воспользуется древним жертвенным столом на вершине горного храма. Но я недостаточно усвоил эту ужасную логику и, достигнув последней ступеньки на вершине пирамиды, замер.

Белькев лежал на столе, лежа на спине, его руки и ноги свисали вниз, голова неподвижно лежала на краю каменного стола, за исключением движения, создаваемого качающимися грузами болы, намотанной на его шею. Его глаза были закрыты, а лицо изменилось в цвете из-за надвигающегося удушения.

Но что меня парализовало, так это вид стоящей над ним фигуры. Когда лунный свет осветил его, я понял, что именно привлекло мое внимание ранее, когда убийца пытался поймать Белькева на горной тропе. Это было отражение золотой пластины, вставленной в середину его удлиненного черепа. Это был не обычный МИРИст, а пытающийся представить убийство как жертву; это был инка, в хлопковых доспехах, украшенных ягуарами, и с оружием на золотом поясе. Его лицо было красивым, несмотря на искаженный череп, глаза черные, как обсидиан, и узкие, как щели. Несмотря на хлопчатобумажные доспехи, было очевидно, что он обладал большой физической силой. Мне было интересно, где МИРисты наткнулись на него и сколько его сородичей осталось в холмах. Более того, я задавался вопросом, знали ли МИРисты о силах, которые они раскрывают. Скорее всего, так и было, и они видимо привыкли к этому до конца.

Индеец поднял голову Белькева и положил ее на каменную подставку для шеи, а затем отмотал болу с толстой шеи Белькева, обнажив уродливые красные рубцы, похожие на следы петли палача. Русский зашевелился, и его рот открылся для воздуха.

Инка поднял предмет, блестевший над головой Белькева. Я бы никогда не узнал его, если бы не видел ни одного похожего ранее в тот же день. Он напоминал ужасный жертвенный нож в музее, но был тяжелее и острее. Одним ударом кровь с гильотинированной шеи Белькева пролилась бы на двадцать футов вниз по ступеням храма.

«Я полагаю, Атауальпа», - сказал я, поднимаясь на верхний уровень пирамиды.

Настала очередь удивляться инку. Он застыл, закинув руки в воздух. Я использовал имя последнего императора инков, и это сбило его с толку больше, чем я осмеливался надеяться. Затем, как я узнал его по предыдущей встрече, он узнал и меня. Золотой полумесяц жертвенного ножа устремился вниз.

Белькев наблюдал за нами, все более осознавая свое положение. Как только он увидел, что индеец решил действовать, он скатился со стола и с глухим стуком ударился о камни. В этот же момент край ножа опустился к подголовнику.

Индеец не остановился. Поскольку я пришел с постели, у меня не было пистолета: у меня был только нож в ножнах на руке. Когда он скользнул мне в пальцы, выражение его лица было скорее веселым, чем испуганным. Насмешливый взгляд в его глазах сказал мне, что винтовка никогда не была его оружием, а только лезвия были его сильной стороной.

«Беги, Белькев, и не останавливайся», - крикнул я.

Белькев с трудом поднялся на ноги и направился к лестнице. Он не ушел далеко, когда индеец схватил болу и бросил ее одним движением. Бола обернулась вокруг ног русского, и он тяжело рухнул на голову. Индеец засмеялся и сказал несколько слов на языке, которого я не понял. Затем он поднял жертвенный нож и бросил его в лежащее на нем тело Белькева.

Оружие вертелось, как планета, прямо в сердце Белькева. Однако вместо того, чтобы врезаться в него, оно врезалось в бронежилет и рикошетом отлетело в темноту. При этом я перешагнул через тело русского, чтобы встретить следующую атаку индейца.

Он снял с пояса странный аппарат, состоящий из пары бронзовых цепей, прикрепленных к золотой ручке. На концах цепей были злобные металлические шары в форме звезд. Это был головорез! Он высоко замахнулся им на голову, и массивные шары засвистели. Затем он начал обходить стол, ступая босыми ногами по холодному камню, как лапы ягуара.

Я уже видел доказательства того, что "Головорез" может нанести урон жертве. По тому, как он размахивал этой штукой, я знал, что он был экспертом в ее использовании и что я не смогу защитить себя и Белькева одновременно. Я зацепил тело бессознательного русского ногой и потащил его на лестницу, где он упал со ступенек, скрываясь от глаз, тушей из сала, которая досталась бы победителю.