Отринуть любовь (СИ)

- Хорошо, что большинство пока не сообразило, о чем речь, — Юлька нахмурилась. — Позже могут пойти слухи. Кстати, откуда он у него взялся? К нему что, кто-то приходил?

— Вот и я ломаю голову, — раздраженно признался Саша. — Теперь жалею, что затеял этот публичный процесс, надо было закрыть доступ для непосвященных. Слишком уж много вопросов… возникнет.

Юлька покачала головой.

— Так все равно лучше. Пусть люди знают, что виновник наказан.

— Я до сих пор не очень хорошо понимаю, как он там оказался, почему его пустили в тот бункер, да еще и никто особо не обращал на него внимания, — с горечью продолжил Саша. — Бункер с самого начала был наш, наговский. Мы его и обустраивали, Тэр помнит, что при нем баллисту от болидов монтировали, из новейших и самых мощных, скорострельную и полуавтоматическую.

— Потому что он выглядел, как свой, — отрезала Юлька. — Все слышали, что Кольера убил Румянцев, друг Нигейра, только мало кто из рядовых нагов видел, как этот Румянцев вживую выглядит. А тут обычный парень, форма на нем — реарского маркграфа, Гвардия порядка Кархи, на вид — элез-элезом. Их же много в ваших войсках было. Обученный, но не слишком ловкий — ничего удивительного. Помогал, как мог, стрелы подтаскивал. Никто и внимания не обратил под конец, как он наверх, к баллистам, поднялся.

— И никого не удивило, что часть стрел в три раза больше обычных?

— Немного больше обычных бронебойных для вимм, — поправила она. — Вряд ли кто-то задумался, зачем им стрелы-концентраторы такого необычного размера. Наоборот, небось, радовались, что на всякий случай у них есть такая убойная фигня под рукой.

Саша понуро кивнул. Он и сам все прекрасно понимал.

— Когда казнь? И где? И кто будет приводить приговор в исполнение?

— Я сам это сделаю, — сказал он твердо. — Так будет… честнее. Из-за меня он попал сюда. Из-за меня вляпался и из-за меня появился в Наган-Кархе. Его ко мне подослали, чтобы мог нужную инфу выуживать и идеи подкидывать. В том, что с ним случилось, больше половины моей вины.

— И когда?

— Сегодня, чтобы не тянуть, — отрезал он. — На закате, часов в пять, сейчас рано темнеет. Сил нет, как душа болит. От всего.

— Я с тобой, — сказала Юлька. — Тоже хочу попрощаться и проводить его.

Она отправилась вниз, во внутренний двор крепости, надеясь разыскать Шандра, но того нигде не было — видимо, уже улетел домой. Зашла в столовую, привычно выбрала любимые блюда и уселась за свой любимый, самый дальний столик у окна. К ней подходили, здоровались, расспрашивали, она отвечала с заученной, автоматической вежливостью, улыбалась и даже умудрялась шутить. Оставшееся время она скоротала в библиотеке, привычно взяв все тот же учебник по силам и стихиям, нашла главу, на которой остановилась, и принялась читать. Учебник изобиловал историческими примерами и читался, как приключенческий роман.

Постепенно она отвлеклась от чтения, думая о последних неделях, проведенных в непрерывном движении между Самандангом, Наган-Кархом и Далерной. Последствия вторжения оказались в целом не настолько ужасными, насколько казалось поначалу. Было мало погибших и много раненых, но всех выходили целители Повелевающих и Джмар. Пострадало много вимм, но их постепенно ремонтировали. Грань полностью восстановилась, на месте разрыва осталась голая, серая и мертвая пустошь, но Даллах пообещал, что ближе к весне попробует воздействовать на нее целительной силой своей ипостаси. Разведчики во Фрейфене передавали, что больше ни о какой войне речи не идет, Анг Мирту нанесено жесточайшее поражение. Несмотря на потери, настроение у обитателей Солнечных и Подлунных земель было приподнятое, об Ирнанской битве слагались стихи, песни и легенды.

Саша был потрясен, что именно Румянцев послал в небо те стрелы Некроса. Уйти ему, к счастью, не удалось, хотя ему почти повезло: поначалу в суматохе никто не разобрался, откуда они вылетели и кто стрелял, его перехватили только потому, что он двигался в противоположную от фронта сторону и заподозрили в дезертирстве. Признался в содеянном он только тогда, когда на него указали очевидцы, находившиеся с ним в одном бункере, а сознавшись, потребовал, чтобы ему дали поговорить с Юлькой. Та наотрез отказалась — боялась, что убьет его прямо с порога. Публичное слушание дела было организовано по настоятельной рекомендации Вагабра.

Ровно в пять она зашла в Сашин кабинет. Он оглядел ее и кивнул.

— Мы пойдем наверх, на мою верхнюю площадку, — сообщил он, беря теплую куртку.

— Мне не нужно, — торопливо сказала Юлька. — У меня термокостюм.

— Это для него. Чего ему мерзнуть-то…

Юлька криво усмехнулась. За то, что он сделал, она бы выгнала Румянцева на верхнюю площадку голым.