Отринуть любовь (СИ)

— А я тут постоянно купаюсь. Погода сегодня вроде подходящая, — она с наслаждением подняла голову к яркому голубому небу — солнышко пригревало не по-зимнему. — Только полотенца нет. Жаль…

Постояв еще немного, они неспешно направились обратно, стараясь держаться поближе к берегу. В конце концов, выйдя на песчаную полосу, Юлька скинула ботинки, подвернула брюки и залезла почти по колено в прохладную, но приятную телу воду.

— Юль, а как ты сюда попала? — спросил Рес, сделав то же самое. Теперь они неторопливо шли вдоль берега, время от времени перепрыгивая через частые и мелкие волны.

— Рейнард предложил проверить шеадари Элианны, — коротко пояснила она. — Он считал, что я — это она, но он ошибся. Статуэтка Элианны светится, возможно, она действительно скоро воплотится, но это точно не я, — Юлька рассмеялась. — Храм меня не пускает, сам видишь. А остров уже доступен. Надо пользоваться, пока хозяйка не пришла сюда и не прогнала посторонних вон.

— Думаешь, она прогонит? — улыбнулся Рес.

— Судя по тому, что я о ней читала и слышала — вполне.

— Ну, не все Элианны в нашей истории были такие, как последняя, — хмыкнул он. — А вообще, ты же знаешь — все зависит от человека. Не хочешь быть злобной ведьмой — просто не будь ей.

Оказавшись неподалеку от шеадра, они вопросительно посмотрели друг на друга.

— Жаль, что я не захватила полотенце, — вздохнула Юлька, с сожалением глядя на море. — И бутерброды. В следующий раз обязательно возьмем, — закончила она решительно. — Теперь я зверски хочу есть.

— Пойдем домой? — предложил он.

Но ей было жаль уходить, хотя она не могла не заметить, что настроение ее спутника резко переменилось. Он замолчал, уйдя в свои мысли и больше не радуясь красивому месту и почти не поддерживая ее веселую болтовню. Юлька забеспокоилась — чем она могла его расстроить? Или она тут ни при чем, а просто он снова погрузился в беспокойство, связанное с нависающей над ними угрозой? Если так, то у нее осталось последнее средство, чтобы его отвлечь.

Когда они оказались перед дверью в шеадр, она остановилась перед ним и прямо, пристально посмотрела ему в глаза. Почему он так печален? Она уже решилась открыто спросить его об этом, но он в этот момент обнял ее за плечи и поцеловал. Он целовал ее долго- долго, не отрываясь, а у нее подкашивались ноги и колотилось сердце. Когда же у нее совсем кончилось дыхание, он оторвался от ее губ и положил ее голову себе на грудь.

— Я приму любой твой выбор, Юль. Любой…

— О чем ты? — растерялась она.

— Любой, слышишь? Приму и прощу, как бы ты не поступила, что бы ты ни сделала.

Она покачала головой, все еще не понимая его.

— Я ничего не собираюсь делать, — сказала она растеряно.

— Не думай об этом, — он погладил ее по голове. — Просто знай. Я приму все, что ты решишь.

— Пойдем, — вздохнула она, окончательно расстроенная его печальным голосом и непонятными заявлениями. — Я знаю один очень миленький ресторанчик на Далирии, совсем недалеко от шеадра.

Глава 34. Крепость Кан

Обе крепости располагались в десятке хааров от Фрейфена, Шен — на западе, Кан — на востоке. Были и другие, но они нас не интересовали, поскольку находились вне аномальных зон и не имели вооружения, нацеленного на Ар Соль. Обе крепости представляли собой массивные укрепленные сооружения, выстроенные с учетом рельефа местности. По данным разведки, старейшая из всех крепостей — крепость Шен — специализировалась на выращивании нэргов и пожирателей грани. Там стоял всего один размыкатель — самый первый и наименее мощный, тот, что ранее был нацелен на Ар Хойт, а теперь перенастроен на Ар Элес, для создания общего хаоса и распыления наших сил. Я быстро, за одну ночь, справился с закладкой взрывателей, рассовав их по нужным точкам. Подрывать крепости требовалось одновременно, в одну и ту же ночь, чтобы не дать им опомниться и усилить охрану.

С крепостью Кан было сложнее. Огромное сооружение стояло на большом скальном массиве на границе аномальной зоны. Нижняя, естественная гранитная часть, изобиловала пещерами и внутренними галереями, там держали нэргов и пожирателей. Южная стена крепости краем задевала красное, аномальное пространство, поэтому емкости-накопители нэргов, питающихся эманациями некроса, размещались именно там. Я наблюдал сверху, как их привозили из других мест в специальных стеклянных кубах и вываливали в хранилище. К ним относились как к неживым предметам, несмотря на то, что они шевелились, издавали высокие раздражающие звуки и все время норовили расползтись в разные стороны. Глядя на них, я пожалел, что так мало времени уделил обычному пассивному наблюдению: так мы давно смогли бы наловить нэргов для своих экспериментов, разобравшись, как именно с ними надо обращаться.