Отрицание

события, которые привели меня сюда. Больница. Лестничный проем и Галло, показавшийся наверху.

Адриэль. Мучительный холодный бег под дождем через парковку церкви. Обжигающий страстный

поцелуй с Кейденом у той самой церкви. Затем был доктор-друг Кейдена, который дал мне таблетки, следовавший за Кейденом, несущим меня в спальню дома его друга. В конце концов, был он, укладывающий меня на кровать, на эту кровать, я предполагаю, где я не трачу даром времени и падаю

в обморок. Потому что, почему я бы не захотела потерять сознание, пока нахожусь в кровати с

мужчиной с самым жарким качеством из списка, особенно после разделенного обжигающего

страстного поцелуя? Любопытствуя о том, где он, я пытаюсь перевернуться только, чтобы понять, что

на моей талии лежит что-то тяжелое.

- Ты наконец проснулась.

От звука глубокого, сексуального голоса Кейдена, я переворачиваюсь лицом к нему, мой взгляд

сталкивается с его в тот же момент, как я понимаю, что не только я раздетая, но и он тоже. О, Боже.

Может, я не уснула. – Пожалуйста, скажи мне, что у нас не был секс, а то я не помню.

- Если бы у нас был секс, дорогая, я обещаю тебе, я бы обеспечил, чтобы ты запомнила. – Его

рука лежит на моем бедре, на одеяле, но я, ох как понимаю, что я полностью голая под ним. – И на мне

нет трусов.

- О. Я думаю, я была очень занята заметить свою наготу и… твою грудь. – Я надавливаю рукой

на лицо. – Мне надо перестать говорить. – Он смеется, и я подглядываю через пальцы. – Пожалуйста, скажи мне, что я сама разделась.

- Ты не могла даже поднять свою собственную руку после того, как Натан дал тебе

обезболивающее.

Моя рука падает с лица, и я широко открываю рот. – Ты раздел меня?

- Ты была мокрая и холодная, и я не смог бы постирать и высушить твою одежду с тобой, одетую в нее.

- Ты раздел меня.

- Да, - подтверждает он. – Я раздел тебя, и да, я знал каждую секунду, насколько ты была голая

в тот момент, как и я прямо сейчас. – Он избавляет меня от ответа. – Как ты себя чувствуешь?

Я натягиваю на себя одеяло. – Чувствую?

- Твоя голова, дорогая. Тебе больно?

- О. Я… - Мои брови сдвигаются, и я забываю о своем раздетом состоянии. – Вау. Нет. Не

больно. Это удивительно. Это замечательно. Что за таблетки твой доктор-друг дал мне?

- Его имя Натан, - отвечает он. – И когда мы сразу добрались прошлой ночью он дал тебе

обезболивающее и успокаивающее. Около четырех часов назад, он проверил тебя и дал тебе

противовоспалительное, он с уверенностью предполагал, что ты проснешься с хорошим

самочувствием. Очевидно оно сработало.

- Подожди. Он вернулся и дал мне другое лекарство, а я об этом не знала?

- Ты не знала, потому что ты до сих пор была под сильным успокоительным, и это была хорошая

идея. Чтобы ввести тебе лекарство, пока ты не проснулась.

- Он дал мне лекарство, когда я была голая. Сколько людей видели меня такой?

- Только я.

В его голосе присутствует тяжелое собственническое качество, и я вдруг сильно понимаю, на

сколько мы близки. Как близко находятся наши рты, и я сейчас официально думаю о нашем поцелуи.

Я решаю, что мне надо поменять тему. – Сколько я проспала?

- Двенадцать часов, - говорит он.

- И до сих пор идет дождь?

- Должно быть он не прекратиться до завтра.

Я решаю, что дождь такой же бесконечный, как и моя потеря памяти. – И мы в доме твоего

друга-хакера?

- Дом Маттео. Верно.

- Он тот, кто пытается выяснить, кто я, используя мое имя?

- Да, и он до сих пор работает над этим. – Он делает паузу. – Нам надо поговорить, Элла.

Мои глаза округляются. – О нет. Он нашел что-то плохое.

- Я не интересовался, что Маттео нашел или не нашел прямо сейчас. Кто он?

- Что?

- Прямо перед тем, как ты упала в обморок прошлой ночью, ты посмотрела на меня и сказала:

«Пожалуйста, не будь им». Кто он, и что он сделал тебе?

Воспоминание о том мужчине обрушивается на меня с изображением меня, привязанной к той

кровати, и я пытаюсь повернуться на спину. Нога Кейдена опускается на мою ногу, удерживая меня

на месте. – Кто он?

- Я была под лекарствами, Кейден.

- Поэтому ты не помнишь, что сказала мне? И перед тем, как ты ответишь, уточню. Мне не

нравятся секреты.

- Я знаю, что у тебя есть секреты, поэтому не делай мне выговор. Я не ребенок. Я не твоя

собственность. Это моя жизнь.

- Которая стала моей.

- Это прошлое.

- Оно сталкивается с настоящим, - противоречит он. – Кто он?

- Я не помню.

- Ты помнишь что-то или ты не скажешь это мне.

- Я сказала тебе, это лекарство говорило.

- Это твое воспоминание говорило.

- Отлично, - говорю я. – У меня было яркое воспоминание о прошлом.

- И он присутствовал там?

- Да.

- Поэтому мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Кто он?

- Я правда не знаю.

Его глаза вспыхивают недовольством. – Ты не знаешь или ты не собираешься говорить мне?

- Я не знаю.

Его губы сжимаются, его выражение ужесточается. – Ты боишься его.

- Да, - шепчу я. – Я боюсь его.

Он изучает меня, его челюсть твердеет, секунды тикают, пока он не говорит: - Я не он.

Я хочу сказать ему, что я знаю, но не могу высказать слова.

- Я спас тебе жизнь, - напоминает он мне. – Я защищаю и помогаю тебе.